Американский писатель, киносценарист. Романы «По эту сторону рая», «Прекрасные, но обреченные», «Великий Гэтсби», «Ночь нежна», «Последний магнат» (неоконч.); автобиографическая книга «Крах».

К Фрэнсису Скотту Фицджеральду наиболее подходит опреде­ление «писатель своего поколения», того поколения, которое, пережив Первую мировую войну, словно стремилось наверстать утерянную радость праздника жизни в развле­чениях, оглушая себя джазом, вис­ки и любовью. Фицджеральд, как человек 1920-х годов, точно уловил настроения молодежи, предугадав и кризис, который затем разразился в годы Великой депрессии.

Фицджерапьду досталась неплохая родословная. Дед пи­сателя по материнской линии, Филип Макквилан, при­ехал в Америку из нишей Ирландии восьмилетним маль­чиком. Начав работать посыльным в продуктовой лавке, он благодаря редкостной энергии и предприимчивости в 19 лет приобрел магазин, а в 30 основал собственную фир­му с оборотом более миллиона долларов в год.

Ирландцем, далеким потомком аристократического клана был отец Фрэнсиса, Эдвард Фицджеральд. Но ему не передались ни гордая независимость предков, ни их воинственный темперамент. Кроме того, Эдвард Фиц­джеральд был явным неудачником. Вскоре после смерти его отца от былого богатства ничего не осталось.

Благодаря Макквилану семья все же могла держаться на плаву. Для Эдварда и своей дочери Молли он купил дом в приличном районе в городке Сен-Пол, штат Мин-

несота, а Скотт, их единственный сын, родившийся 24 сен­тября 1896 г., спустя шестнадцать лет получил возмож­ность учиться в одном из самых престижных американ­ских университетов — в Принстоне.

В университете Скотт решил для себя, что учеба скуч­на и не заслуживает особого внимания, поэтому первым делом записался в футбольную команду, откуда его от­числили через две недели как неперспективного игрока. Однако вести ничем не примечательную жизнь бедного послушного студента Скотт не желал. Честолюбивому юноше необходимо было привлечь к себе внимание, до­казать, что он лучше всех. Для этого у Скотта было одно средство: писательство. Еще в школе он сочинил детек­тивный рассказ о шефе полицейского участка, поместил его в стенгазете и на какое-то время стал звездой класса. Теперь в Принстоне Скотт снова взялся за перо. Он пуб­ликовал свои юмористические рассказы в студенческих журналах, писал пьесы для принстонского театра, но удов­летворения ему это не приносило.

С учебой дело обстояло все хуже. В конце концов Скотт отчаялся и посчитал, что, чем терять время на учебу, лучше умереть на поле боя. Он бросил университет и в 1917 г. ушел добровольцем в американскую армию.

21-летний Фицджеральд был уверен, что его тут же отправят на фронт, а там, конечно, убьют. На всякий слу­чай он отправил в издательство рукопись своего романа «Романтический эгоист». Однако ее вскоре вернули, а са­мого автора вместо фронта отправили в учебный лагерь «Шеридан», где летом 1918 г. Скотт на одной из вечери­нок в клубе познакомился с красавицей Зельдой Сэйр, своей будущей женой. Много лет позже он признается, что брак с Зельдой был самой большой ошибкой в его жизни. Но пока все складывалось как нельзя лучше.

Тем памятным летом влюбленные почти не расстава­лись. Скотт открылся Зельде, что на самом деле он пи­сатель и, скорее всего, великий, а лейтенантом стал про­сто от отвращения к учебе в Принстоне. Родители Зельды дали согласие на помолвку дочери с одним условием: свадьба должна состояться не раньше, чем Скотт устро­ится на приличную работу.

Фицджеральд уехал в Нью-Йорк и поступил на службу в рекламное агентство при городской железной дороге. Кроме рекламных объявлений он пишет юмористические рассказы и вскоре решает заново переписать роман «Ро­мантический эгоист». В начале 1920 г. книга была издана под названием «По эту сторону рая». Она далась молодо­му писателю нелегко. «Заканчивая ее, я выжал себя до последней капли», — говорил он позже. Зато теперь Скотт мог торжествовать. Наконец-то осуществилась его

«ил­люзия мечты». Такая иллюзия характерна была для всей Америки в те годы. Начиналась недолгая, но яркая эпоха с небывалыми возможностями обогащения, безумной по­гоней за счастьем. Во весь голос заявило о себе поколе­ние, которое уже не верило в честный и добросовестный труд, а стремясь к сиюминутной радости, упивалось ли­хорадкой джаза и бесконечного веселья. Фицджеральд точно отразил настроение тогдашней американской мо­лодежи в своем первом романе.

Успех превзошел все ожидания. Роман «По эту сторону рая» сделал Фрэнсиса Скотта Фицджеральда не только зна­менитым, но и богатым. Месяц спустя Зельда, которая по­служила в романе прототипом Розалинды, стала миссис Фицджеральд. Их брак отнюдь не был скучным. Зельда флиртовала со всеми подряд, а Скотг безумно ее ревновал. Но Фицджеральдами восторгались, прошая им публичные эксцентричные выходки в театре, на улице,'в ресторанах.

Через год молодые супруги приехали в Сен-Пол, на родину Фицджеральда, где у них родилась дочь, которую назвали в честь отца Франс Скотт, среди домашних ее ласково звали Скотти. Что касалось воспитания дочери, то Зельда придерживалась принципа: «Я не хочу, чтобы она выросла серьезной, и не хочу, чтобы она стала вели­кой. Пусть будет богата и счастлива, вот и все!» Наняв для Скотти няню, молодые родители вернулись в Нью- Йорк к прежней разгульной жизни. Они появлялись в фешенебельных ресторанах, устраивали ночные оргии с обильными возлияниями, инициатором которых чаще всего была Зельда, их имена постоянно появлялись в скан-­дальной хронике бульварных изданий.

И в этой «гонке наслаждений» Скотт, хотя и с трудом, но все же находил время для писательства. Два года по­требовалось ему для создания следующего романа «Пре­красные, но обреченные». Цельной книга не получилась, но на ее страницах правдиво отразилась все та же амери­канская жизнь послевоенных лет, и было достоверно пе­редано настроение общества.

Однако уже в этом романе, а тем более в «Великом Гэтсби» появилось предчувствие опасности нравственной апа­тии, которая способна оправдать и заурядный эгоизм, и ненасытную жажду земных благ. Об этом Фитцджеральд напишет спустя пятнадцать лет в статье «Ранний успех»: «Все сюжеты, которые мне приходили в голову, непре­менно заключали в себе какое-то несчастье. Прелестные юные создания в моих романах шли ко дну. Миллионеры такие же прекрасные, как и обреченные. В действитель­ности подобных драм еще не происходило. Но я был твердо убежден, что жизнь — не тот беззаботный разгул, какой в ней видят все эти люди, представлявшие мое поколение».

Однако предчувствие надвигающейся катастрофы в произведениях Фицджеральда не было замечено большин­ством его читателей, даже такими, как Гертруда Стайн и Эрнест Хемингуэй. И за писателем прочно закрепилась репутация провозвестника «века джаза», его обманчивых сказок, беспочвенных и порою опасных иллюзий.

Но в середине 1920-х годов, в разгар «карнавальной пляски», и появилась книга, где праздник завершался тра­гедией. Время, когда был написан роман «Великий Гэтс- би», оставило на нем четкие следы. В этой книге каждый эпизод насыщен атмосферой близкого крушения. Впер­вые «американская мечта» начала осознаваться как траги­ческая иллюзия, не только не возвышающая личность, но отдаляющая ее во власть губительных побуждений.

В заглавии этого романа критики обычно видят автор­скую иронию. И в самом деле, Гэтсби, человек явно неза­урядный, растерял себя в погоне за богатством. Ничтожен и пуст весь оплаченный им праздник жизни, завершаю­щийся уже после гибели героя. В определенном смысле Гэтсби действительно велик как представитель американ­ского «мечтателя», хотя именно эта мечта привела его к жизненной катастрофе.

После романа «Великий Гэтсби» Фицджеральд пере­жил тяжелое время творческих неудач и личную драму. Внешне жизнь четы Фицджеральдов казалась благополуч­ной, по крайней мере, до 1930 г., когда выяснилось, что Зельда страдает тяжелым психическим расстройством. Они жили в Париже и на Ривьере так, будто праздник еще продолжался. Фицджеральд не сразу почувствовал, что в его жизни происходит что-то неладное. А когда это понял, уже трудно было что-то изменить. Зельда стала постоян­ной пациенткой лечебницы для душевнобольных, а его дочь Скотти, единственный близкий ему человек, жила в закрытом пансионе. Его почитатели потеряли к писателю интерес, книги не расходились, даже журналы отказыва­лись печатать его рассказы. Об этой сумрачной поре жиз­ни Фицджеральд поведал в романе «Крушение».

И все-таки надо было работать и оплачивать огром­ные счета. С большой неохотой Фицджеральд принял в 1935 г. предложение студии «Метро-Голдвин-Майер»

и стал штатным сценаристом. Из Голливуда он писал пись­ма, полные горькой иронии: «Вам говорят: мы вас при­гласили потому, что ценим вашу индивидуальность, но пока вы у нас работаете, позабудьте о ней раз и навсегда... Если меня и дальше будут использовать как чернорабоче­го, это приведет к моральной травме».

Такая зависимость была для писателя невыносимой. Он не мог работать, срывался, уходил в запои, словно торопя развязку. Один за другим от него отворачивались друзья.

И все же, пока голливудские работодатели тщетно до­бивались душещипательных сюжетов для своих фильмов, Фицджеральд урывками писал роман «Последний магнат». Но он не успел его закончить, скончавшись 21 декабря 1940 г. от сердечного приступа в возрасте 44-х лет.

Осмысливая сегодня творчество Фрэнсиса Скотта Фиц­джеральда, можно отметить, что писатель, несомненно, обладал редкостным даром понимать трагедию людей и общества. И потому, видимо, именно он стал выразите­лем идей того потерянного поколения американцев, к ко­торому принадлежал сам.