Французский мыслитель, просветитель. Основные сочинения: с Рассуждения о науках и искусствах»; «Рассуждения о происхождении и основаниях неравенства между людьми»; «Об общественном договоре»; «Эмиль, или О воспитании»; автобиографическая книга «Исповедь»; роман «Юлия, или Новая Элоиза».

Век Просвещения дал миру блестящую плеяду замечательных умов, проницательных мудрецов, величайших остроумцев. Среди них почетное место занимает и французский мыслитель Жан Жак Руссо — признанный властитель дум большинства французов вто­рой половины XVIII в. Он был истинным сыном своего времени; но и эпоха, в которой жил знаме­нитый просветитель, во многом обязана ему невиданным взлетом творческой мысли и существенными переменами в обще­ственно-политическом устройстве Франции.

Жан Жак Руссо родился 28июня 1712 г. в Женеве в бед­ной семье часовых дел мастера Исаака Руссо и его жены Сюзанны Бернар, дочери пастора. Девяти дней от роду Жан Жак потерял мать, жизнерадостную и веселую жен­щину, — роды стали причиной ее смерти. Исаак Руссо, едва сводивший концы с концами, слыл человеком гор­дым, самолюбивым и в то же время неуживчивым и раз­дражительным. В 1722 г. во время очередной ссоры дело даже дошло до дуэли, на которой Руссо ранил своего со­перника, французского офицера Готье. Не желая подчи­няться решению суда, приговорившего его к трехмесяч­ному тюремному заключению и внушительному штрафу, Исаак вынужден был покинуть Женеву, а 10-летний Жан Жак остался на попечении своего дяди, брата покойной матери. Мягкий и впечатлительный от природы Жан Жак, несмотря на доброе к нему отношение со стороны род­ственников, оказался в положении сироты, которого, как правило, больше жалеют, чем любят. Мсье Бернар, пыта­ясь дать надежное ремесло своему племяннику, опреде­лил его в обучение к нотариусу, но там непоседливый Жан Жак долго не задержался. Тогда дядя пристроил его в граверную мастерскую Дюкомена, который не слишком церемонился с подмастерьями, постоянно браня их и на­граждая тумаками. Такая жизнь юному Руссо не нрави­лась. К тому времени он уже ясно осознал, что принадле­жит не «верхнему кварталу города», а является всего лишь «жалким подмастерьем из квартала бедняков Сен Жерве», и посему у него не раз возникали мысли о побеге.

Помог случай: 14 марта 1728 г., возвращаясь с воскрес­ной загородной прогулки, Жан Жак нашел городские во­рота запертыми. Вначале он растерялся, а затем решил, что пришла пора начать новую жизнь. Не имея определенного плана, подросток добрался до г. Шамбери, расположенно­го в Савойе, католической области Швейцарии. Там он познакомился с кюре Понвером, а через него — с пансио­неркой сардинского короля 28-летней Луизой-Элеонорой де Варане, сыгравшей в его жизни значительную роль. По их настоянию Жан Жак поселился в туринском приюте для новообращенных, где изменил своему вероисповеданию, превратившись из кальвиниста в католика. Истратив полу­ченные при выходе из этого богоугодного заведения день­ги, Руссо некоторое время служил лакеем в доме графини де Версилес, был домашним секретарем в одном аристо­кратическом семействе, однако подолгу нигде не задержи­вался. В конце концов он снова вернулся в Шамбери к ма­дам де Варане, которая предложила статному, пригожему юноше остаться у нее. В 1736 г. Жан Жак поселился с ней на даче в Шарметтах близ Шамбери, где прожил (с переры­вами) около семи лет. Луиза де Варане более чем свободно толковала догматы религии и проявляла интерес ко всему на свете — от фармакологии до беллетристики. В ее доме была неплохая библиотека, где Руссо познакомился с со­чинениями Монтеня, Вольтера, Ларошфуко, Лейбница, Декарта и Локка.

Считая Жан Жака тугодумом, друзья мадам де Варане посоветовали ей направить своего подопечного в семина­рию, откуда бы он вышел сельским кюре. Но в семина­рии Руссо учился плохо, его больше привлекала игра на кларнете и церковное пение, чем изучение богословия. Семинарию Руссо оставил, некоторое время он давал уроки музыки местным девицам в Лозанне, затем снова вернул­ся к мадам де Варане. Но к тому времени Луиза полнос­тью охладела к своему протеже, и почти год несостояв­шийся кюре учительствовал в доме Мабли в Лионе.

Не найдя себе применения в Швейцарии, Руссо ре­шил завоевать Париж. Он намеревался произвести «рево­люцию в музыке», подготовив проект упрощения нотной системы: цифры вместо пяти линий и всяких значков. Музыке, как сам философ признавался позже, он «неза­метно выучился, преподавая ее». А биограф Руссо Ж. Тьер- со даже считал, что, «продолжай он систематически зани­маться сочинением музыки, быть может, дал бы в ней равноценное тому, что дал в литературе». Осенью 1741 г. Жан Жак приехал в столицу Франции, однако изобретен­ная им нотная система не встретила понимания, и ему вновь пришлось рассчитывать только на случайные зара­ботки. В течение двух лет он перебивался перепиской нот, уроками музыки, мелким литературным трудом.

Сочувствующие Руссо братья Мабли и Кондильяк, чьи имена вошли в историю философии, снабдили его реко­мендательными письмами к известным людям Парижа. Благодаря их рекомендациям Жан Жак получил доступ в столичные салоны, а кроме того, французский посол в Ве­неции граф Монтегю предложил ему работу секретаря. С августа 1743 г. Руссо в течение года находился на дип­ломатической службе в Венеции. Но и карьера не состоя­лась из-за строптивого характера Жан Жака и критиче­ского отношения к посольским интригам.

Вернувшись в Париж, Руссо поселился в гостинице, где познакомился с Терезой Левассер, которая была служан­кой и белошвейкой. Жан Жак, отнюдь не преувеличивая достоинств Терезы, увидел, тем не менее, в ней воплоще­ние непосредственности и доброты. Вскоре она стала его любовницей, а затем и женой. Правда, непосредственность и доброта Терезы граничили с умственным убожеством. Грамоту она так и не смогла одолеть, как не сумела на­учиться считать до ста и определять время по часам. В при­дачу Тереза «навязала» Руссо свою семью: брата, весьма склонного к воровству, и мать, доставлявшую Жан Жаку немало неприятностей сплетнями и вымогательством денег и подарков у его друзей. И все же Тереза оставалась верной спутницей Руссо в течение 34 лет, до самой его смерти.

Знакомство с политической и культурной жизнью Женевы, Франции и Венеции дали Руссо обильный мате­риал для литературного творчества. Поэтому он с удоволь­ствием принял в 1748 г. предложение Дидро писать для «Энциклопедии» статьи и редактировать в ней отдел му­зыки. Так Руссо стал одним из тех просветителей, кото­рых позже называли энциклопедистами.

Летом 1749 г. печатание Энциклопедии было прерва­но арестом Дени Дидро, отправленного в Венсенскую баш­ню, куда обычно заключали за политическую крамолу. Позже его перевели в замок, где Дидро мог встречаться

с друзьями. Как-то раз, идя по лесу на свидание к своему другу, Руссо, присевший отдохнуть, случайно прочитал в газете «Меркюр де Франс» объявление о том, что ученое общество в городе Дижоне, именуемое себя, как тогда было принято, академией, выдвинуло тему для сочинения — «Способствовало ли развитие наук и искусств порче нра­вов или улучшению их?» Идея настолько увлекла Руссо, что он тут же, под деревом, набросал краткие тезисы к это­му трактату.

Трактат «Рассуждения о науках и искусствах», в кото­ром Руссо подверг полному осуждению ученость как та­ковую (при этом не утруждая себя какими-либо доказа­тельствами, а преподнося свои суждения в виде откровения свыше), поразил современников убежденностью и страст­ностью тона. Результат оказался неожиданным даже для самого Руссо — он получил «Премию морали» и золотую медаль.

С другой стороны, трактат вызвал бурю негодования: против него выступили практически все члены ученых обществ Франции, им возмущались и некоторые просве­тители. В частности, Вольтер, называя идеи Руссо «фило­софией бродяги», едко замечал, что «теперь остается только одно: стать на четвереньки, то есть вернуться к дикому состоянию, и убежать в лес».

Как уже отмечалось, Руссо был довольно талантливым музыкантом. Еще в юности вместе с романсами, предна­значенными для исполнения в домашней обстановке, он сочинял арии, дуэты, хоры, мечтая блеснуть когда-нибудь в парижской опере. Увы, в полном объеме оценить музы­кальное творчество Руссо сегодня невозможно, посколь­ку не сохранилось практически ни одного его сочинения в области музыки. В порыве самокритики Руссо беспо­щадно уничтожил все свои оперы, пощадив лишь одну — «Деревенского колдуна». На премьере этой оперы в марте 1752 г. присутствовал весь двор во главе с королем и его фавориткой мадам де Помпадур.

Публика, пресыщенная громоздкими оперными спек­таклями, была очарована «непринужденной крестьянской пасторалью», где доминировали задушевные арии. Опера понравилась и Людовику, причем настолько, что впо­следствии придворные не раз слышали, как он распевал арии из этой оперы. Высоко оценили ее и просвещенные умы Франции. Дидро, к примеру, говорил: «Чего только нельзя простить Жан Жаку благодаря его "Деревенскому колдуну"».

И все же не музыка составила основу творчества Рус­со. Через несколько лет после написания трактата «Рас­суждения о науках и искусствах» он, прочитав очередное объявление Дижонской академии, предложившей конкурс­ную тему «О происхождении неравенства между людьми», вскоре написал книгу на эту тему, которая, кстати, очень понравилась Дидро. Новый труд Руссо закончил в Шам­бери и издал в 1755 г. в Голландии с посвящением Же­невской республике. И если в «Рассуждении о науках и искусствах» мыслитель ставил прежде всего философско- моральные вопросы, то трактат «Рассуждения о проис­хождении и основаниях неравенства между людьми» по­священ социальным проблемам. В нем Руссо представил все виды неравенства, а именно правовое, экономическое и политическое, основной причиной бед и несовершенств современного ему общества.

В 1761 г. увидел свет и ставший впоследствии знаме­нитым роман «Юлия, или Новая Элоиза» имевший под­заголовок «Письма двух любовников, живущих в малень­ком городке у подножья Альп». Уже немолодой, робкий и мечтательный Руссо, к тому же не слишком счастливый в любви (в то время он был влюблен в Софи д'Удето, но та хранила верность, причем не мужу, а любовнику), создал в своем воображении утопическую картину счастливого мира, где царят любовь, самопожертвование, милосердие. Пожалуй, немного найдется романов, которые бы нало­жили такой заметный отпечаток не только на литературу, но и на реальную жизнь, на привычки и пристрастия, чувства и ощущения читателей. Его главные герои — дочь надменного швейцарского барона Юлия д'Этанж и пыл­кий Сен-Пре, ее наставник и возлюбленный, сразу же стали любимцами читающей публики. Само место дей­ствия романа — «райские уголки» на берегах Женевского озера — как бы возродилось для европейского читателя благодаря Руссо и стало восприниматься через призму «Новой Элоизы». Более того, путешественники осуждены были искать в Веве и Кларане «следы» Юлии и Сен-Пре, хотя Руссо не без лукавства предупредил в первом пре­дисловии, что, будучи в этих местах, ни разу не слыхал таких фамилий.

В 1762 г. Руссо опубликовал книгу «Эмиль, или О вос­питании», в которой изложил целую педагогическую сис­тему. В соответствии с предлагаемой схемой воспитания Руссо разделил жизнь детей на четыре периода. В первый период — от рождения до двух лет — он предлагал уде­лять внимание главным образом физическому воспита­нию; во второй — от двух до двенадцати лет — воспита­нию чувств; в третий — от двенадцати до пятнадцати лет — умственному воспитанию; в четвертый период — от пят­надцати до восемнадцати лет — нравственному воспита­нию. Этот последний отрезок времени он называл перио­дом «бурь и страстей». Таким образом, считал Руссо, сознание ребенка и отрока превращается в самосознание юноши — уже полноценного человека.

Литературная слава, однако, не принесла Руссо ни осо­бого материального достатка, ни душевного покоя. За сво­бодолюбие и независимые взгляды его преследовали не только французские, но и нидерландские богословы и королевские чиновники, а в 1762 г. роман «Эмиль, или О воспитании» и трактат «Об общественном договоре» (в нем Руссо развивал идеи об учреждении такого госу­дарства, которое бы обеспечивало общественную безопас­ность и гарантировало свободу гражданам) по решению Французского парламента были сожжены. В том же году Королевский суд издал указ об аресте Руссо. Тайно поки­нув Монморанси, где он жил под покровительством гер­цога Люксембургского, Руссо бежал в Швейцарию и по­селился в Ивердоне у своего друга Рогена. Но и на родине книга об Эмиле подверглась сожжению, а власти издали постановление об аресте ее автора. Пришлось Руссо об­ратиться к Фридриху И за разрешением поселиться в Мотье-Травер в Невшательском графстве, входившем в егс владения. Но и здесь недоброжелатели не оставили его покое. Руссо отлучили от церкви, поскольку на церков­ном совете он заявил, что «отчет» о своих убеждениях «обя­зан давать только Богу».

В 1766 г. Руссо познакомился с шотландским фило­софом Юмом и отправился с ним в Англию, где поселил­ся в Чезвике, в окрестностях Лондона. Первое время КК был буквально очарован французским мыслителем сравнивал его с Сократом, находя при этом, что Руссо еще более гениален, чем древнегреческий мыслитель.

Но вскоре Юм понял, что Руссо, при всей его несом­ненной талантливости, не обладал такими качествами, скромность, благовоспитанность и великодушие. Стран­ным образом в нем сочетались оригинальные способности и мелочное тщеславие, тонкая проницательность напыщенное высокомерие. Через некоторое время Рус. заявил, что близость к английской столице не удовлет- ряет его. Влиятельные друзья Юма предоставили в распоряжение замок в Дербишире. Однако и в ангдском замке ни Руссо, ни Тереза, переехавшая к не могли найти душевного равновесия: их угнетала и подавляла необычная обстановка. Закончилось все тем, что юдозрительный Руссо возложил на Юма вину за свое неудачное переселение в Англию и обвинил его не только зо враждебном к себе отношении, но и в заговоре с дру­гими лицами, будто бы составленном с целью разорения беззащитного эмигранта. Добродушный и рассудительный Юм с удивительным терпением переносил все выходки тщеславного француза, считая его скорее ненормальным, чем скверным человеком.

Вернувшись во Францию в 1767 г., Руссо под вымыш­ленным именем скрывался вдали от Парижа у приютив­ших его состоятельных знакомых. Спустя четыре года он вернулся в столицу, поселившись на улице Плятриер (ныне эта улица носит его имя). Передовых людей века — эн­циклопедистов — он давно уже объявил своими недобро­желателями. По подсчетам Дидро («самого старого друга, почти единственного оставшегося у него»), Руссо потерял двадцать друзей только из числа философов. Одним сло­вом, он как будто намеренно стремился представить свою жизнь в мрачном виде, изобразить ее предельно невыно­симой. Это наглядно видно в «Исповеди», большой авто­биографической книге, которую Руссо писал в течение пяти лет — с 1765 по 1770 г., но так и не опубликовал ее при жизни. В ней он не пощадил не только своих совре­менников, но и самого себя. С поразительной откровен­ностью Руссо повествует о своей жизни, не умалчивая о самых неприглядных ее сторонах. Примером может слу­жить эпизод, случившейся в пору его молодости, когда, будучи лакеем, он украл ленту, а вину свалили на горнич­ную, которую из-за этого уволили.

Трудно понять и объяснить и другой факт из биогра­фии Руссо. Оказывается, пятерых своих детей он еще мла­денцами отдал в дом для сирот и никогда в дальнейшем не интересовался их судьбами. Он предпочел, чтобы из его детей вышли «рабочие и крестьяне, а не авантюристы и ловцы счастья».

Правда, многие критики считали, что «Исповедь» сле­дует рассматривать как роман — необычайно искренний, с тонким проникновением в психологию героя и не усту­пающий в этом смысле «Новой Элоизе». Существует даже версия, будто вся история с детьми — вымысел автора, и детей у них с Терезой не было вообще. Словом, загадок в этой истории еще немало.

Как бы там ни было, но Руссо предпочел отвечать перед Богом, а не перед людьми, предварив «Исповедь» такими словами: «...Я предстану пред Верховным Судией с этой книгой в руках... Я обнажил свою душу и показал ее такою, какою ты видел ее сам, Всемогущий. Собери вокруг меня неисчислимую толпу подобных мне: пусть они слушают мою исповедь, пусть краснеют за мою низость, пусть сокруша­ются о моих злополучиях. Пусть каждый из них у подно­жия Твоего престола в свою очередь с такой же искренно­стью раскроет сердце свое, и пусть потом хоть один из них, если осмелится, скажет тебе: "Я был лучше этого человека"».

Последние годы жизни Руссо занимался в основном самоанализом и оправданием своих прошлых поступков. В 1776 г. он написал книгу с интригующим названием «Диалоги: Руссо судит Жан Жака», а в следующем году — «Прогулки одинокого мечтателя», ставшее последним его сочинением.

В конце мая 1778 г. Руссо покинул Париж и поселился в Эрменонвиле, находящемся в 30 верстах от Парижа, в парковом домике маркиза Рене Луи де Жирардена. В Эр­менонвиле он ничего не писал, почти все свободное время проводил в беседах с земледельцами и играх с детьми. Еще за день до своей смерти он ходил собирать травы.

Скончался Жан Жак Руссо 3 июля 1778 г. от сердеч­ного приступа. Его похоронили на маленьком «Острове тополей» посреди красивого озера. И хотя в годы Фран­цузской революции прах Руссо торжественно перевезли в Пантеон, а в дни Термидора контрреволюционеры раз­веяли его по ветру, этот островок вот уже более трех сто­летий остается местом паломничества почитателей «Че­ловека истины и природы» — такие слова высечены на могильном камне Руссо.