Французский писатель. Цикл «В поисках утраченного времени», включающий семь романов; незавершенный роман «Жан Сантей»; книга новелл «Утехи и дни»; книга эссе «Против Сен-Бёва».

В литературе такое бывает не­редко: писатель, мало кому изве­стный, совершает неимоверный творческий прорыв и спустя не­сколько лет объявляется класси­ком. Так случилось с Марселем Прустом. Обеспеченный молодой человек с незначительным лите­ратурным багажом, человек, чьи интересы сводились в основном к посещению аристократических салонов, вдруг создает мощную прозаическую эпопею «В поисках утраченного времени». К своему главному произведению Пруст шел долго, и никто даже не подозревал о той энер­гии, которая таилась за утонченной аристократичной внеш­ностью и беззаботным существованием.

Марсель Пруст родился 10 июля 1871 г. в Париже в рес­пектабельной семье. Его отец, Адриан Пруст, был извест­ным профессором-медиком; мать, Жанна Вейль, проис-­ходившая из зажиточной еврейской семьи, была женщиной образованной, с тонкой и нежной душой. Она навсегда осталась для Марселя воплощением ума, доброты и совершенства. От нее юный Пруст перенял искренность, чувствительность, деликатность и нетерпимость ко всякой. Все эти качества были обусловлены не только влия­нием матери. С девяти лет мальчик страдал астмой, отсюда его сочувствие к чужому торю, благожелатель-ность к больным и слабым.

В период с 1882 по 1889 г. Марсель учился в престижном парижском лицее «Кондорсе», а каникулы проводил естечке Илье, недалеко от Шартра. Шартрские пейзажи Пруст впоследствии перенесет в описание местности _под вымышленным названием Комбре. Кстати, местечко Илье, фигурирующее в романах, позже присоединило к своему наименованию этот придуманный Прустом гео­графический пункт и ныне называется Илье-Комбре. Причем дело идет к тому, что первая часть этого двойно­го наименования может исчезнуть, и возможно, в геогра­фических названиях Франции останется только вторая — созданная фантазией писателя.

Уже в лицее Марсель приобщился к философии, испы­тав особое влияние философа-интуитивиста Анри Берг­сона. Он и сам пробовал выразить словами то, что его окружало. Тонкость чувств окрашивалась любовью к де­талям пейзажа, светотеням, запахам старинной обстанов­ки. Эта наблюдательность поможет Прусту в дальнейшем до мелочей восстановить мир своего детства.

После двухгодичной службы в армии Марсель продол­жил учебу в университете в Школе политических наук в Орлеане, где в 1893 г. получил ученую степень по юрис-­пруденции, а спустя два года и по литературе. Началась самостоятельная жизнь. Нельзя сказать, что она была об­ременительной. Пруст проводит время в парижских сало­нах, в частности, гостиной сиятельного графа Робера де Монтескье-Фезенака, литературных обществах, приобре­тая репутацию светского человека и ценителя искусства. Друг юности Леон Пьер-Кэнон дает такой портрет моло­дого Пруста: «Широко открытые темные сверкающие гла­за, необыкновенно мягкий взгляд, еще более мягкий, слег­ка задыхающийся голос, чрезвычайно изысканная манера одеваться, роза или орхидея в петлице сюртука». И все же утверждать, что Пруст отдавал всего себя высшему свету, было бы неверно. За учтивостью и аристократизмом скры­валась немалая доля иронии и легкого отстранения.

В 1896 г. начинающий писатель издает свою первую книгу «Утехи и дни» с предисловием Анатоля Франса. Элегические камерные рассказы довольно точно отража­ли круг интересов 25-летнего новеллиста. Написанная вполне профессионально, хотя и с некоторым эстетским налетом, книга, тем не менее, не имела никакого успеха.

Начало XX века стало переломным для Пруста как в личной жизни, так и в творчестве. В 1903 г. скончался его отец, а через три года не стало горячо любимой матери. Эти два печальных события, а также прогрессировавшая болезнь окончательно отдалили Пруста от светской жиз­ни. С этого времени и начинается ставшая легендой жизнь писателя-затворника, писателя-труженика. Отныне он большую часть времени проводит в плотно зашторенной комнате, обитой пробкой, не пропускающей городские шумы и даже запахи знаменитых парижских каштанов. Сделав себя добровольным затворником, Пруст исписы­вает десятки тетрадей, выходя на улицу лишь в поисках деталей и характеров для своей будущей эпопеи. Иногда его «рабочим местом» становился ресторан «Риц», где писатель расспрашивает официантов о разговорах посе­тителей. А если ему надо было описать памятные с дет­ства цветы боярышника, он отправлялся за город в за­крытой машине.

Марсель поставил перед собой задачу неимоверной сложности — проникнуть в глубины подсознательного, чтобы воспроизвести детские впечатления до мельчайших подробностей, воссоздать утраченные воспоминания, под­нять те глубинные залежи, какие скрываются в памяти человека, достигшего зрелости, и таким образом обрести «утраченное время».

Двенадцать лет писал Пруст свою эпопею, в которой отразил жизнь высшего французского общества, увиден­ную глазами ребенка и юноши. Но как можно было убе­дить издателей напечатать эти необычные романы? Ведь Пруст не имел серьезного писательского имени, да и от­ношение к нему в литературных кругах было вполне оп-­ределенным — его считали богатым дилетантом, снобом и не более. Рукопись была предложена издательству «Нувель ревю франсез» и решительно отвергнута. Наконец в 1913 г. Прусту удалось опубликовать первый том «В сто­рону Свана», правда, за свой счет. Один экземпляр он преподнес Анатолю Франсу с надписью: «Первому Учи­телю, самому великому и самому любимому».

Первая мировая война прервала издание, и только в 1919 г. в том же «Нувель ревю франсез» был опублико­ван второй том «Под сенью девушек в цвету», за который Пруст удостаивается престижной премии Гонкуров и по­лучает широкую известность не только во Франции, но и в Англии, Германии, Америке.

Именно с этого времени началась слава Пруста-рома­ниста.

Наслаждаться этой популярностью ему оставалось три года. Писатель чувствовал, что жить ему оставалось недол­го, и поэтому, даже будучи тяжело больным, постоянно мучаясь приступами астмы, не отрываясь, работал над эпо­пеей. За это время были написаны романы «В сторону Германтов», «Содом и Гоморра», «Пленница», «Беглянка» и заключительная книга «Обретенное время», оставшаяся, к сожалению, незаконченной. В последнем романе Пруст за­вершал логику сюжетных линий и давал авторское изложе­ние природы времени — по существу главного героя всего цикла «В поисках утраченного времени».

Процесс поиска во времени был подобен озарению, когда перед глазами разворачивается все прожитое, со всеми мельчайшими подробностями.

Описывая кончину одного из своих героев, Пруст так объяснял причины того, что он делал: мы вовсе не обяза­ны на этой Земле делать добро, творить справедливость, добиваться совершенства в чем либо, быть вежливыми и порядочными. И если мы это делаем, то такие деяния от­носятся, видимо, к миру, отличному от нашего — миру доброты, совестливости, жертвенности.

Семь томов цикла «В поисках утраченного времени» составили грандиозную картину нравов и характеров фран­цузского общества конца XIX и начала XX вв. Сравнить это огромное художественное многотомное исследование просто не с чем. Даже «Человеческая комедия» Бальзака уступает романному циклу Пруста по обширнейшему пси­хологическому анализу.

Кинематографисты не раз пытались перевести прозу Пруста на язык кино. И каждый раз — неудачно. По-ви­димому, невозможно передать прустовский стиль, его язык — медленный, тягучий, слегка меланхоличный, об­ладающий поистине завораживающей силой.

Возможно, Прусту удалось бы прожить дольше, если бы он так не изнурял себя немыслимым режимом, сно­творным и работой, тем более лихорадочной, что он не был уверен, сможет ли закончить свой цикл прежде, чем умрет. И даже когда писатель заболел воспалением лег­ких, то категорически отказался от помощи врачей. Эта болезнь и стала причиной его смерти. Он скончался 18 но­ября 1922 г. на 52 году жизни.

О личной жизни Марселя Пруста было создано нема­ло легенд, особенно после того, как он был причислен к самым выдающимся писателям XX века. Есть и версия

относительно нетрадиционной сексуальной ориентации писателя. Биографы упоминают участие Пруста в финансировании гомосексуального публичного дома, где управ- ляюшим был его юный друг Альбер ле Кузье, и о любовных связях писателя с некоторыми из своих друзей. Но это относится к молодому Прусту. С началом работы над эпопеей «В поисках утраченного времени» вся страсть писателя была отдана исключительно творчеству. И в нем почти не отразились ранние увлечения Марселя, за

ис­ключением двух-трех фрагментов в романе «Содом и Гоморра», где есть описание борделя Жюпьена и короткий панегирик нетрадиционной любви.

Подобных откровений в мировой литературе немало. Но не описания интимной жизни сексуальных меньшинств составляют суть творчества Марселя Пруста в широте его взглядов, удивительном, ни с чем не сравнимом видении мира, мастерстве слова. Именно эти качества и сделали Пруста признанным классиком XX столетия, писателем, который совершил отчаянную попытку повернуть «время вспять».

Источник. 500 знаменитых людей планеты.