Норвежский исследователь Арктики, зоолог, океанограф, мореплаватель, путешественник, общественный и политический деятель. Первым в истории географических ткрытий осуществил дрейф во льдах Северного Ледовитого кеана и первым пересек ледяной купол Гренландии. Лауреат Нобелевской премии мира 1922г. Его имя носят котловина в западной части Северного Ледовитого океана, подводный хребет между Гренландией и Шпицбергеном, один из островов Земли Франца-Иосифа, гора на Таймыре, пролив в Канадском Арктическом архипелаге.

Фритьоф Нансен — одна из са­мых ярких личностей в истории XX в. Он обладал многими талан­тами: крупный ученый, путеше­ственник, политический деятель, писатель, изобретатель, спортс­мен — вот неполный список об­ластей, в которых работал этот за­мечательный человек, обладавший редким душевным благородством.

В истории полярных иссле­дований Фритьофу Нансену при­надлежит целая эпоха. Приме­чательно, что он является одним из немногих полярных путешественников, чьи экспедиции не были связаны со страданиями и гибелью людей и чья слава никогда не оспа­ривалась. Удачливый спортсмен, Нансен никогда не про­являл никакого стремления к рекордам и сенсациям, которым грешили многие из его коллег по полярным ис­следованиям. При организации экспедиций великого нор­вежца прежде всего интересовали научные результаты.

Нансен родился 10 октября 1861 г. в родительском име­нии Стуре-Фреен неподалеку от Христиании (Осло). Об­становка в старинной интеллигентной семье способствова­ла развитию у ребенка характера твердого, правдивого и мужественного. Его отца, Бальдура Фритьофа Нансена, скромного секретаря окружного суда, отличали настойчи­вость, прилежание, педантичность и порядочность. Еще большее влияние на мальчика оказала мать, Аделаида Нан­сен, обладавшая недюжинным умом, энергичностью, рабо­тоспособностью и спортивными наклонностями. В семье особенно чтили память одного из предков, Ханса Нансе­на — ученого, мореплавателя и образцового гражданина.

С детства Фритьоф увлекался охотой, ходьбой на лы­жах и бегал на коньках. В последнем виде спорта он до­стиг выдающихся результатов: в 17 лет стал чемпионом Норвегии, а через год — чемпионом мира в скоростном беге. 12 лет подряд он побеждал в соревнованиях по дли­тельным лыжным переходам, во время которых ему не раз приходилось преодолевать значительные трудности, в том числе и нехватку продуктов питания.

С раннего возраста мальчик отличался замкнутостью, именно с этим были связаны охотничьи наклонности: он стремился не столько к обретению трофеев, сколько к уединению. В отрочестве, по его собственным словам, Фритьоф часто пропадал в лесу целыми неделями, пита­ясь хлебом и «рыбой, сваренной на углях».

По окончании школы Нансен долго колебался в вы­боре пути: вначале хотел записаться в военную школу, потом решил заняться медициной, но остановился на зоо­логии и поступил в университет в Христиании (Осло). Примерно в это же время юноша всерьез заинтересовался литографией и достиг в этом искусстве большого совер­шенства — позже он сам иллюстрировал свои труды.

Еще студентом молодой человек принял участие в ис­следовательской экспедиции. По совету одного из про­фессоров 11 марта 1883 г. он отправился на промысловом зверобойном судне «Викинг» в Арктику для изучения тю­леней и побывал в районе о. Ян-Майен, у берегов Ислан­дии и Гренландии. Во льдах Нансен чувствовал себя как дома, он с увлечением охотился на тюленей и медведей, поражая своими способностями даже бывалых промыс­ловиков. Мало кто из них отважился бы, как Нансен, в погоне за медведем прыгнуть в ледяную воду, а потом еще час в мокрой одежде преследовать зверя.

Но не только охотой занимался ученый на «Викинге». Помимо изучения тюленей, он крайне заинтересовался направлением движения льдов и понял, что оно зависит от морских течений, а не от направления ветра. В буду­щем это сослужило ему хорошую службу.

Арктика произвела на Нансена неизгладимое впечат­ление. «Я чувствовал, что стою на пороге нового мира», — записал он в дневнике. Молодой человек любовался се­верным сиянием, бескрайними ледяными просторами, слушал шорох льдов — странный звук, который нигде, кроме приполярных областей, невозможно услышать. Особенно увлекла его Гренландия. «Викинг», зажатый льдами, 24 дня дрейфовал вдоль ее побережья. Нансен рвался на берег, но капитан категорически запретил идти к земле по дрейфующему льду. Пришлось подчиниться, однако сердце Фритьофа загорелось неудержимым стрем­лением исследовать огромный таинственный остров, о внутренних районах которого в то время практически ничего не было известно.

Нансен решил совершить небывалое — пересечь Грен­ландию с востока на запад и побывать на ее ледяном купо­ле. Однако по возвращении из экспедиции ученому при­шлось заняться кабинетной работой: его назначили хранителем Бергенского зоологического музея. Но мысль о Гренландии не оставляла Нансена; своим девизом он из­брал слова: «Западное побережье Гренландии или смерть!» — и начал искать средства для финансирования экспедиции. За поддержкой он обратился к Норденшельду и сумел за­интересовать своим планом самого знаменитого из аркти­ческих исследователей того времени. Покоритель северо­восточного прохода отнесся к идее скептически, но сам молодой человек произвел на него сильное впечатление — такой мог бы осуществить даже безумный план.

Нансен просил всего 5 тыс. крон, но правительство от­казало ему, считая грехом «содействовать намеренному са­моубийству». Необходимые деньги дал из своих средств датский ученый А. Гамель, уверенный в успехе предприятия.

Готовясь к экспедиции, Нансен усовершенствовал обо­рудование, которое обычно бралось в полярные экспеди­ции, и изобрел ряд приспособлений, которые позже ста­ли называть его именем. Это были «сани Нансена», сделанные без единого гвоздя: отдельные части связыва­лись ремнями, что придавало саням гибкость и облегчало ремонт. Печка со спиртовой горелкой («нансеновский при­мус») была сконструирована так, чтобы потреблять как можно меньше топлива. В сапоги из оленьих шкур были положены специальные прокладки из александрийского листа, способного поглощать влагу и, таким образом, пред­охранять ноги от обморожения. Закончив подготовку, Нансен отправился в плавание с охотниками на тюленей, ознакомился с ледовой обстановкой на восточном побе­режье Гренландии и только после этого решил, что пора отправляться в путь.

Летом 1888 г. на корабле «Ясон» Нансен с пятью спут­никами отправился к восточному побережью Гренландии. Экспедиция должна была выйти в путь из Сермилик-фьорда, несколько западнее г. Ангмагссалик. Однако к берегу ближе чем на 18—20 км подойти было невозможно. При­шлось покинуть судно и на лодках, лавируя среди льдин, добираться до суши. Две недели продолжалось это чрез­вычайно опасное путешествие среди льдов, которые еже­минутно грозили раздавить или перевернуть хрупкие су­денышки. Кроме того, дрейфующий лед отклонил курс экспедиции. Высадиться смогли только у Умивик-фьорда, значительно южнее намеченного пункта. Тогда Нан­сен решил не терять времени на переход до Сермилик- фьорда, и 15 августа экспедиция начала подъем на ледник.

Сначала шли на нартах, а затем — на лыжах. Первые 12 дней из-за непогоды двигались очень медленно. Все время перехода температура держалась ниже —40°С. Му­чила жажда, ведь лед нужно было растапливать, а керо­син следовало беречь для обогрева палатки и приготовле­ния пищи. Иногда в день удавалось преодолеть не более 8—10 км, а однажды из-за пурги пришлось несколько дней провести в палатке. И все же 26 сентября Нансен и его товарищи закончили пересечение Гренландии. Для этого им понадобилось 40 дней. 3 октября 1888 г., преодолев еще 100 км водного пути на самодельной лодке, путешествен­ники прибыли в Готхоб, впервые в истории осуществив пересечение ледяного купола Гренландии, высота кото­рого достигала 2700 м над уровнем моря. В Готхобе путе­шественники прожили до лета следующего года. Навига­ция была закончена, и плыть домой было не на чем.

В Дании и на родине Нансена встретили с триумфом. Въезд экспедиции в Христианию был организован с эс­кортом военных и гражданских кораблей; на берегу играл оркестр и развевались национальные флаги. Это путеше­ствие сразу сделало Фритьофа национальным героем Нор­вегии. Он получил почетную медаль «Вега» Шведского общества антропологии и медаль королевы Виктории от Английского географического общества. Обе награды, присуждаемые очень редко, были вполне заслужены: в сложнейших условиях экспедиция собрала обширные ме­теорологические и климатические данные, очень важные для науки. Ведь льды Гренландии оказывали очень боль­шое влияние на климат не только севера обоих полуша­рий, но и более южных районов.

После экспедиции в Гренландию Нансен женился. Как- то на лыжной прогулке он помог девушке выбраться из сугроба. Очаровательную лыжницу звали Евой; она ока­залась дочерью знаменитого норвежского зоолога Михаэля Сарса и одной из лучших певиц Норвегии. Молодые люди начали встречаться, взаимная симпатия постепенно пе­реросла в любовь. Перед свадьбой Фритьоф предупредил невесту, что скоро отправится на Северный полюс, но Ева не испугалась. Их брак оказался очень счастливым. Уже через год, перед самым отъездом Фритьофа на Север у супругов родилась дочь Лив; позже появилось еще чет­веро детей — девочка и 3 мальчика.

Вначале 1890 г. в Географическом обществе Нансен сделал сообщение о плане экспедиции в Северный Ледо­витый океан. Норвежский ученый Мона еще в 1884 г. со­общил о том, что на берегах Гренландии были найдены предметы с «Жаннетты» — экспедиционного судна Де- Лонга, погибшего при попытке достигнуть Северного по­люса. Нансен, ранее убедившийся в том, что льды дви­жутся по воле морских течений, видел в этой находке еще одно доказательство того, что дрейф льдов от Новосибир­ских островов на северо-запад может помочь в решении задачи по достижению Северного полюса. Для этого нуж­но позволить кораблю вмерзнуть в лед, а дальше ледовое поле само должно доставить его туда, где не бывал еще ни один исследователь. На этих соображениях и базировался план будущей экспедиции. При этом Нансен не считал главной целью достижение Северного полюса: его боль­ше интересовали материалы научных наблюдений, кото­рые можно будет получить во время путешествия.

Этот проект, как ранее план гренландского похода, большинство ученых сочло самоубийственным. Против Нансена выступили не только члены Норвежского гео­графического общества. Их поддержали коллеги из Лондона и многие ветераны исследования Арктики. Все они утверждали, что судно будет непременно раздавлено льдами.

Однако Нансен вынашивал идею постройки судна, которое льды не раздавили бы. а вытолкнули на поверх­ность. Для этого необходимо лишь придать корпусу ко­рабля особую яйцевидную форму. Трудно сказать, был ли Фритьоф знаком с кочами, на которых плавали русские поморы, — ведь в основе их конструкции лежал именно этот принцип, оправдывавший себя уже не одно столе­тие. Во всяком случае, оппоненты знаменитого полярни­ка явно ничего не знали о них. Они не верили в корабль, которому не страшны ледовые тиски; но Нансен очень скоро опроверг их неверие.

Под руководством ученого инженер-кораблестроитель Колин Арчер построил судно, которое Ева нарекла «Фрам», что по-норвежски означало «вперед». Этому кораблю суж­дено было войти в легенду и стать национальной гордос­тью норвежцев, осуществить первый дрейф в Ледовитом океане, доставить в Антарктиду экспедицию Руала Амун­дсена, покорившую Южный полюс, первому пройти только что открытым Панамским каналом и стать на вечную сто­янку в специально построенном Музее «Фрама» (Осло).

Делая ставку на национальную гордость норвежцев, Нансен сумел убедить правительство и сограждан в не­обходимости экспедиции. В конце концов стортинг (пар­ламент) выделил на нужды путешественника 280 тыс. крон; большая сумма была собрана по подписке, а се­мья Нансен отдала на постройку корабля собственные сбережения.

«Фрам» был спущен на воду 25 октября 1892 г. Он был идеально подготовлен к зимовкам во льдах. Помимо осо­бенностей корпуса, в конструкцию были внесены изме­нения, направленные на защиту людей от полярного хо­лода: стены кают были утеплены, было предусмотрено даже электрическое освещение, которое в условиях полярной ночи должно было способствовать сохранению нормаль­ного светового режима, а значит, и поддержанию хоро­шего физического самочувствия людей.

Подготовка к экспедиции велась очень тщательно; Нансен продумывал мельчайшие детали, закупал лучшее снаряжение и продукты. Наконец в июне 1893 г. «Фрам» с экипажем из 13 человек, в числе которых был друг и спутник Нансена по гренландской экспедиции Отто Свердруп, покинул Норвегию. Поклонники суеверий из-за числа 13 предрекали экспедиции всяческие несчастья. Однако их предсказания не оправдались.

22 сентября «Фрам» после тяжелого перехода через Карское море и вокруг мыса Челюскин оказался у кром­ки паковых льдов под 78°50' с. ш. и 130°30' в. д. Судно вморозили в лед и начали знаменитый дрейф. Предвари­тельно сняли руль (чтобы не был разрушен льдами) и за­консервировали машину, приводившую в движение греб­ной винт. Судно двигалось вместе со льдами по воле течения и ветров, то продвигаясь вперед, то отклоняясь от курса, то возвращаясь назад. Однако общее направле­ние ледового дрейфа все же указывало на северо-запад. Ожидания Нансена оправдались, подтвердилась его пра­вота и в отношении конструкции «Фрама»: при сжатиях льдов судно выталкивалось на поверхность без каких-либо повреждений.

Курс на северо-запад не совсем устраивал Нансена. Через некоторое время стало ясно, что на полюс «Фрам» не попадет. Тогда Нансен, убедившись, что на корабле можно будет обойтись без него, решил дойти до полюса на нартах. 14 марта 1895 г., когда «Фрам» достиг отметки 83°24' с. ш. и 102° в. д., Нансен вместе с Фредериком Ялмаром Иогансеном, захватив с собой два каяка и запас продовольствия на 100 дней, двинулся на нартах к вер­шине планеты. Командование дрейфующим «Фрамом» было поручено Свердрупу.

Попытка оказалась неудачной: недостаток провианта заставил норвежцев 7 апреля в 450 км от полюса повер­нуть назад. Путешественники достигли самой высокой по тем временам широты — около 86°4'. На о. Джексон воз­ле Земли Франца-Иосифа им пришлось зазимовать. Ле­том двинулись к о. Нордбрук и там на мысе Флора встре­тили английскую экспедицию Д. Ф. Джексона. Вместе с ним Нансен и Иогансен вернулись на родину. В Варде — самом северном из портов Норвегии — они оказались 13 августа 1896 г. В этот же день «Фрам» благополучно освободился из ледового плена и вскоре прибыл в Норве­гию. Вся команда была жива и невредима. Нансен, не­смотря на то что ошибся в расчетах и не достиг полюса, мог праздновать победу. Его экспедиция в смысле орга­низации, оснащения и проведения по сей день служит исключительным образцом продуманности полярного пу­тешествия. Продовольственное снабжение, тщательно раз­работанное меню буквально на каждый день недели, на­бор продуктов, способы добывания пищи в приполярных областях были разработаны безукоризненно. Это позво­лило обойтись без человеческих жертв. Кстати, спутники Нансена высоко оценили блюдо собственного изобрете­ния — тюлений жир с шоколадом, — которое считали очень вкусным и во всех отношениях соответствующим полярным условиям.                                                                                                                                                  В этой экспедиции Нансен достиг значительных ре­зультатов. Ему удалось разрешить величайшую загадку центральной части Ледовитого океана, над которой лома­ли голову многие ученые. Выяснилось, что внутренняя Арктика представляет собой глубокий морской бассейн с минимальной глубиной в 3000—3800 м. Были проведены ценнейшие метеорологические, океанографические и био­логические наблюдения.

Норвегия ликовала: возвращение Нансена в стране праздновали 5 дней, ночью по улицам двигались фа­кельные шествия, звучали музыка и песни. Был органи­зован Фонд Нансена, на деньги которого предполага­лось проводить полярные исследования. На чествование национального героя в Географическом обществе при­был президент Географического общества Британии. Ученые всего мира слали путешественнику телеграммы с поздравлениями.

Первое время Нансен, любивший тишину и уедине­ние, был ошеломлен бурными восторгами и необходимо­стью быть все время на людях. Но скоро жизнь вошла в обычную колею. Фритьоф был назначен профессором зоо­логии в Христианийском университете. Семья перебра­лась за город и поселилась в местечке Лисакер близ Хри­стиании. Фритьоф с удовольствием занимался детьми. Однако путешествия тоже не были забыты. В 1900 г. он отправился в Гренландское море, в район о. Ян-Майен для проведения океанографических исследований. В 1912 г. на маленьком боте «Веслем» с экипажем из 8 человек по­бывал на северном Шпицбергене. В числе членов экипа­жа были и его дети — девятнадцатилетняя Лив и пятна­дцатилетний сын Коре. В 1913 г. ученый путешествовал вдоль берегов Сибири до Енисея и подтвердил возмож­ность регулярного летнего сообщения по Северному мор­скому пути.

Все эти годы Нансен вынашивал план покорения Южного полюса, но этому путешествию не суждено было сбыться. Власти решили использовать огромный между­народный авторитет Нансена для дипломатической рабо­ты. В 1905 г. его направили послом Норвегии в Лондон с деликатной миссией — укрепить позиции Норвегии в противовес Швеции, отношения с которой у норвежцев были в то время очень напряженными.

Вскоре присутствие Нансена почувствовали все. Швед­ский посол писал своему правительству из Лондона: «Его имя в Лондоне сильнее, чем вся Швеция». Однако самого Фритьофа эти успехи совсем не радовали: он тосковал по природе, по жене и детям, которые оставались в Норве­гии. В 1908 г. срочная телеграмма вызвала его на родину. В ней сообщалось, что Ева, которая давно болела, нахо­дится в критическом состоянии. В живых он ее уже не застал.

Потрясенный смертью жены, Нансен долгое время не мог прийти в себя. Он писал: «Я знаю, что означает пе­чаль, знаю, что значит, когда все вокруг гаснет, когда жизнь становится лишь мучением: то, что приносит нам солнеч­ный свет, ушло навеки, и мы беспомощно смотрим в ночь». Но жизнь продолжалась, рядом была Лив, ставшая неза­менимой помощницей отца, она поддерживала его душев­ные силы.

Мировая война заставила Нансена вернуться в поли­тику. Ему пришлось спешно ехать для заключения торго­вого договора в США, которые прекратили поставки зер­на в Норвегию. Голод в стране удалось предотвратить.

В поле зрения Нансена были и проблемы людей, жив­ших в других странах. Весной 1915 г., когда власти Тур­ции приняли решение об уничтожении или выселении в пустынные области армян, живших на территории стра­ны, ученый призвал европейские правительства вмешать­ся, однако успеха не достиг.

После Первой мировой войны ученый-дипломат стал представителем Норвегии в Лиге наций и Верховным ко­миссаром по делам военнопленных. На этом поприще он активно способствовал репатриации военнопленных. Бла­годаря усилиям Нансена за полтора года на родину вер­нулись 437 тыс. человек. Главным делом жизни ученого, по словам Лив, теперь стали так называемые «нансеновские паспорта», учрежденные Лигой наций по его иници­ативе для апатридов (людей без гражданства) и беженцев. Они представляли собой небольшую марку с портретом Нансена и надписью «Sosieti des Nati». Этот документ был признан 52 странами мира.

Осенью 1922 г. Нансен возглавил помощь голодающим Поволжья. После того как Лига наций отказала Совет­ской России в поддержке, он открыл в Женеве централь­ное бюро помощи и сумел собрать колоссальную сумму — больше сорока миллионов франков, а также отдал в бюро почти все личные сбережения. В это время Нансен побы­вал в России в районах бедствия. Именно сделанные им здесь фотографии, которые ученый демонстрировал в раз­ных странах Европы, заставили европейцев отдать сред­ства для людей, живших в Советской России, с которой в это время ни одна страна не хотела вести никаких дел. Показательно, что среди европейских стран первой при­знала СССР именно Норвегия. Несомненно, что сделано это было под влиянием Нансена. Вообще еще со времени путешествия 1913 г. Россия стала большой любовью Нан­сена. Недаром большую часть Нобелевской премии мира, полученной в 1922 г., Нансен направил на строительство сельскохозяйственных станций в России и в Украине. Оставшаяся часть была передана греческим и армянским беженцам.

Умер Фритьоф Нансен 13 мая 1930 г. в Лисакере тихо и безболезненно. Так, по словам верующих, умирают толь­ко праведники.

Сочинения Нансена выходили и продолжают выходить огромными тиражами на разных языках. На русском язы­ке в 1937—1940 гг. было издано собрание сочинений уче­ного. Отдельно печатались книги «"Фрам" в Полярном море» и др.