Русский этнограф, антрополог и путешественник, выдающийся ученый, изучавший коренное население Юго- Восточной Азии, Австралии и Океании. Его имя носит знаменитый Берег Маклая — участок северо-восточного побережья Новой Гвинеи.

Среди славного племени путе­шественников Николай Никола­евич Миклухо-Маклай представ­ляет собой уникальное явление. Его имя известно каждому с ран­него детства. Его книги дарят многим радость общения с при­родой и людьми далекой земли, затерянной в Тихом океане, учат быть добрыми и открытыми, за­ставляют по-новому взглянуть на окружающий мир.

Сейчас мало кто знает истин­ную протяженность его маршрутов. Ведь кроме знамени­тых пятнадцати месяцев жизни на Берегу Маклая было еще множество других путешествий, полных опасных при­ключений. Были собраны драгоценные материалы, кото­рых хватило бы на добрый десяток путешественников.

Будущий путешественник родился 17 июля 1846 г. в де­ревне Рождественской близ г. Боровичи Новгородской губернии. В роду числились выходцы из Германии, Поль­ши, Шотландии. Отец будущего путешественника, Нико­лай Миклуха*, был дворянином, но прежде всего гордил­ся своим дедом Степаном — хорунжим одного из казацких малороссийских полков, отличившегося при взятии Оча­кова в 1772 г. Был он инженером-железнодорожником в чине капитана и первым начальником Николаевского вок­зала в Петербурге. К несчастью, смерть отца очень сказа­лась на материальном положении семьи. Николаю в это время было 11 лет. Вдова с пятью детьми испытывала се­рьезные материальные трудности, но сумела дать детям хорошее образование.

Она отдала Колю в немецкую «Школу Св. Анны» н Пе­тербурге, но потом перевела во Вторую петербургскую гим­назию. Однако в шестом классе мальчик был исключен за неуспеваемость и нарушения дисциплины. Это, впрочем, не помешало будущему ученому-путешественнику в 1863 г. поступить вольнослушателем в Петербургский университет на физико-математический факультет. Оттуда Николая тоже вскоре исключили, несмотря на не совсем вразумительную формулировку — «...неоднократно нарушал во время нахож­дения в здании университета правила, установленные для этих лиц» (то есть вольнослушателей). Юношу выгнали с «волчьим билетом», то есть без права учиться в других уни­верситетах России. Чтобы продолжить образование, надо было ехать за границу.

В 1864 г. Миклухо-Маклай поступил на философский факультет одного из лучших европейских университетов в Гейдельберге. Однако вскоре студент разочаровался в философии и занялся медициной. Через некоторое время он перебрался в Йену.

В те годы среди ученых-естествоиспытателей шли жар­кие споры по поводу различных теорий о происхождении человека. Одни утверждали, что все народы мира про­изошли от единого предка, другие отстаивали противо­положную точку зрения. Среди них было много таких, которые считали, что «цветные» народы стоят ближе к животным, чем европейцы. Несомненно, Миклухо-Мак­лай не мог не интересоваться этими проблемами, однако в его жизни произошло важное событие, на время ото­двинувшее в сторону эти интересы.

В Йенском университете преподавал знаменитый ес­тествоиспытатель, убежденный сторонник идей Дарвина, Эрнст Геккель. Новый студент вскоре обратил на себя внимание профессора, и тог в 1866 г. предложил ему уча­ствовать в путешествии на Мадейру и Канарские острова в качестве своего ассистента. После этого, войдя во вкус полевой работы, Миклухо-Маклай направился в Марок­ко и пешком обошел эту небезопасную для европейца стра­ну, потом побывал на Сицилии, в Испании и Франции. В этот период он под влиянием Геккеля занимался изуче­нием морской фауны. Это же занятие он в 1869 г. продол­жил на Красном море. Чтобы избежать стычек с мусуль­манами, молодой ученый последовал примеру многих европейских путешественников, то есть выучил арабский язык и преобразился в араба: обрил голову, окрасил лицо и надел арабскую одежду. В таком виде с микроскопом в руках он бродил по берегам и коралловым рифам в поис­ках интересующих его морских обитателей. Однако невы­носимая жара, голод и болезни расшатали его здоровье, пришлось возвращаться на родину.

В России Миклухо-Маклай по рекомендации Геккеля начал работать под руководством одного из патриархов рус­ской науки, академика Карла Бэра. Кроме морской фауны знаменитого ученого очень интересовали проблемы проис­хождения человека. Он-то и утвердил своего молодого по­мощника в необходимости исследования первобытных на­родов с этнографическими и антропологическими целями. Миклухо-Маклай мечтал из тропиков постепенно, в тече­ние восьми-девяти лет, продвинуться на север, к Охотско­му и Берингову морям. С этой идеей он, заручившись под­держкой видных ученых-путешественников, начал осаждать Русское географическое общество, прежде всего его главу, знаменитого мореплавателя Федора Литке. Однако к тому времени в русском правительстве, да и в самом Географи­ческом обществе интерес к научным исследованиям в Ти­хом океане в значительной степени был утерян. Несмотря на это, Николаю Николаевичу все же удалось выхлопотать разрешение на то, чтобы его взяли на российское военное судно, направлявшееся в нужный ему район. В заливе Астролябия на Новой Г винее, где не ступала нога белого человека, он в сопровождении двух слуг должен был вы­садиться на берег и остаться там среди папуасов, слывших и действительно являвшихся людоедами. На нужды экспе­диции Географическое общество выделило ничтожную сум­му в 1350 рублей.

27 октября 1870 г. военный корвет «Витязь» вышел из Кронштадта. Его маршрут проходил через Магелланов пролив, поэтому Миклухо-Маклай смог провести неко­торые исследования на о-вах Пасхи, Таити и Самоа. У глав­ной цели своего путешествия ученый оказался 19 сентяб­ря 1871 г. И капитан корвета Назимов, и видавшие виды матросы «Витязя» считали, что высаживаться следует толь­ко в сопровождении вооруженного отряда. Но Миклухо- Маклай отказался. Вместе с двумя слугами, Ульсоном и Бо­ем, он отправился к берегу. Папуасы встретили незваных гостей враждебно. В них стреляли, правда, желая напугать, а не убить. Перед их лицами размахивали копьями. Но поразительная выдерж­ка и презрение к смерти Маклая, а также его всегда ров­ное и дружелюбное поведение помогли преодолеть недо­верие. Об этом красноречиво свидетельствует знаменитый эпизод: Миклухо-Маклай заставил себя заснуть в присут­ствии угрожавших ему оружием туземцев. Вскоре папуа­сы были в восторге от своего гостя. Они стали его друзь-­ями, часто приходили в гости, приносили подарки. Посмотреть на Тамо-руса (Русского человека) приезжали даже с других островов. Туземцы разрешали ученому из­мерять себя, состригать волосы с головы (правда, в обмен на пряди волос самого Маклая). Он свободно передвигал­ся по острову, сделал прекрасные зарисовки, осуществил съемку участка побережья от мыса Круазиль до мыса Ко­роля Вильгельма. С помощью хозяев острова Тамо-рус собрал уникальные коллекции, в т. ч. человеческих чере­пов, крайне необходимых для антропологических ис-сле­дований.

Путешественник не только изучал папуасов — он де­лил с ними радость и горе, лечил, рассказывал о далеких странах. Ученый сумел во время своего пребывания пре-­кратить междоусобные войны на острове. Туземцы пла­тили ему привязанностью, а однажды даже устроили для него смотр невест, боясь, что соседи с Били-Били и Бонгу переманят к себе почетного гостя. От участи быть му­жем сразу трех папуасок еле-еле удалось избавиться. Маклай заявил, что женщины много шумят, а он любит тишину. Это было понятно, и туземцы отстали.

Тем не менее папуасы были совсем не безобидны. В их миролюбии сыграли роль не только личные качества пу­тешественника и его доброе отношение к туземцам. По­началу новогвинейцы, видимо, считали ученого каарам- тамо (Человеком с Луны), бессмертным, поэтому не трогали, а только пугали. Надо отдать должное ученому — он не обольщался на счет хозяев острова. Когда от воспа­ления брюшины умирал Бой, от Маклая не укрылось, что туземцев очень интересует, умрет или нет его слуга. Если умрет, то пришельцы окажутся совсем не богами, а обык­новенными людьми. Трудно сказать, что бы случилось, если бы Бой скончался на глазах у папуасов. Возможно, те захотели бы убедиться в бессмертии путешественника опытным путем. Но это произошло ночью, Маклай пред­почел не рисковать и опустил тело слуги в океан, чтобы не спровоцировать туземцев на агрессивные действия. Он прекрасно знал о людоедстве своих опасных друзей и имел прямые доказательства тому. Однажды в подарок ему вме­сте с плодами хлебного дерева принесли куски человече­ского мяса. Гости с соседнего острова Витязь знаками дали понять понравившемуся им Тамо-русу, что никогда не съедят его — найдется достаточно других.

Однако со временем всякие опасения отошли на зад­ний план, но Маклаю становилось все тяжелее занимать­ся работой. Ульсон был плохим помощником, он часто болел и был ленив. Ученого тоже трепала жестокая лихо­радка, обострились хронические заболевания — катар желудка и кишок, появились язвы на ногах. Кроме того, продукты с «Витязя» подошли к концу, а на острове было очень мало белковой пищи. Непривычный к этому Маклай начал слабеть, но продолжал исследовать даже реак­ции своего организма на местные условия.

А в это время в немецких газетах появилось сообще­ние о том, что Миклухо-Маклай погиб. Русское прави­тельство отправило для выяснения его судьбы клипер* «Изумруд». 19 декабря 1872 г. он вошел в бухту Астроля­бия. Узнав о том, что их соотечественник жив, матросы громко закричали «ура!», страшно перепугав этим тузем­цев. Столкновения, однако, не произошло.

Вначале Маклай, несмотря на ужасное физическое состояние, наотрез отказывался уезжать, не закончив ра­боту. Он был уверен, что Географическое общество не выделит денег для новой экспедиции, и просил лишь оста­вить ему продовольствие. Однако капитан «Изумруда» уго­ворил ученого отдохнуть в нидерландских колониальных владениях в Восточной Индии. Ему было точно известно, что скоро в эти места прибудет научная экспедиция, ко­торая сможет взять с собой Маклая. Трогательно простив­шись с папуасами и пообещав, что вернется, Тамо-рус под грохот длинных новогвинейских барабанов благопо­лучно отбыл на борт «Витязя».

Следующее свидание с папуасами, однако, произошло не так скоро, как предполагал Миклухо-Маклай. По до­роге он пришел к выводу о необходимости сравнительно­го изучения папуасов, меланезийцев и филиппинских не­гритосов. С этой целью ученый побывал на Филиппинах, остановился в Сингапуре, на о. Ява, где жил в резиден­ции генерал-губернатора в г. Бейтензорге. В городе, чье название в переводе означает «беззаботный», Маклай от­дохнул, подлечился, разобрал материалы первой экспе­диции.

В 1873 г. он вновь отправился в длительное путеше­ствие, сначала на о. Амбоин в Южном Молуккском архи­пелаге, а потом на берег Папуа-Ковиай Новой Гвинеи. Здесь у мыса Айва путешественник построил хижину и поселился в ней. На этот раз его сопровождение насчи­тывало 16 человек. Однажды Маклай ушел далеко в глубь острова, чтобы исследовать район возле озера Камака-Валлар. Здесь он открыл неизвестное ранее племя папуасов ваау-сирау. А в это время на берегу разыгралась страшная трагедия. На местных папуасов напали туземцы из бухты Кируру. Па­пуасы из Кируру победили, а заодно разграбили хижину Маклая, с особой жестокостью убили его людей, в т. ч. нескольких женщин и ребенка. Одну из несчастных раз­рубили тут же на столе на куски, вероятно, чтобы потом не тратить время на разделывание мяса. Кроме того, ис­точники вблизи хижины оказались отравленными.

Как выяснилось позже, папуасы искали Маклая, что­бы убить. Их подстрекал к этому давний недоброжелатель Тама-руса, глава одной из близлежащих деревень по име­ни Суси. Через несколько дней большой отряд повторил нападение, но ученый и оставшиеся в живых члены его группы успели перебраться на о. Айдум.

Вскоре на острове появился Суси с отрядом. Маклай, по-видимому, отличавшийся отчаянной храбростью, узнав об этом, спокойно допил кофе, взял пистолет и в сопро­вождении всего двух человек отправился к пироге, на ко­торой прибыли разбойники. Суси не было видно. Трост­никовая крыша не позволяла заглянуть в глубь лодки. Тогда Маклай сдернул крышу, схватил огромного папуаса за горло и приставил пистолет к его виску. Спутники Суси не посмели вмешаться даже тогда, когда их командира связали. Позже его передали голландским властям. Боль­ше Маклая и его спутников не тревожили.

Закончив работу, путешественник вернулся на Амбоин, где тяжело заболел лихорадкой. В Европе о нем дол­гое время ничего не знали. Английское правительство приказало капитану одного из своих военных кораблей срочно заняться поисками. Тот выполнил задание, но на­шел Маклая в таком состоянии, что был уверен в его близ­кой смерти. Однако сила духа Тамо-руса опять победила смерть. Он вновь продолжил исследования на Малаккском полуострове, где в верховьях р. Пахан нашел остат­ки вымирающего племени оран-секай (семанг), но при­ступы лихорадки вынудили его отправиться в Сингапур.

Едва оправившись от болезни, Миклухо-Маклай в 1876 г. посетил о. Яп (Каролинские острова), о-ва Ад­миралтейства, а потом выполнил обещание и вернулся в бухту Астролябии.

Здесь Тамо-руса встретили с восторгом. Несколько дней длился праздник общения со старыми знакомыми. Ста­рая хижина была разрушена землетрясениями и муравья­ми, но матросы с корабля и туземцы выстроили новую. Маклай сам посадил вокруг нее пальмы и разбил новый огород. Научная работа была продолжена. За 17 месяцев ученый исследовал 150 папуасов, собрал уникальные све­дения о папуасских танцах, бытовых пантомимах, празд­никах.

Было ясно, что туземцы крепко полюбили своего не­обычного друга. Но вопрос о бессмертии Человека с Луны по-прежнему мучил их. Однажды один из туземцев, кото­рому Маклай когда-то спас жизнь, прямо спросил, может ли он умереть. Ученый не хотел лгать другу и нашел соло­моново решение. Он взял копье и передал его туземцу, чтобы тот сам смог выяснить интересующий его вопрос. Расчет был верен: тот не поднял руку на Тамо-руса.

Дни и месяцы летели быстро. К лихорадке Маклая прибавилась еще и невралгия. Поэтому, когда к берегу случайно подошла британская шхуна, он решил покинуть Новую Гвинею. Пообещав вернуться, он предупредил дру­зей, что сюда могут приплыть злые белые люди, которые будут убивать и забирать людей в рабство.

В этом — весь Миклухо-Маклай, человек с обострен­ным чувством справедливости, ответственности, гуманиз­ма. Недаром, несмотря на титаническую научную работу при плохом состоянии здоровья, разрушенного голодной жизнью в молодости и путешествиями, он активно зани­мался еще и политикой, отстаивая в публикациях равен­ство белых и чернокожих на строго научной основе. В 1881 г. он даже выдвинул план создания на Новой Гви­нее независимого государства, опережая свое время на доб­рое столетие.

В 1881 и 1883 гг. Маклай побывал на островах Новая Каледония, Новые Гебриды, Санта-Крус, Адмиралтейства и вновь собрал значительное количество материалов по антропологии, этнографии, зоологии и географии. В 1883 г. он в третий — и последний — раз посетил Берег Маклая, но прожил там всего 2 дня. Здесь его ожидали печальные перемены. На берегу побывали торговцы «черным това­ром». Многие друзья были убиты илй умерли. Оставив папуасам быка, корову, козла и козу, семена кукурузы и других растений, Маклай вновь отправился в Сидней. Врачи давно предупреждали, что тропики пагубно дей­ствуют на его здоровье, а климат Австралии, наоборот, — благоприятен.

Сидней был хорошо знаком путешественнику. Здесь при его непосредственном участии была создана зоологи­ческая станция. В этом активную поддержку путешест­веннику оказал премьер-министр австралийского штата Новый Южный Уэльс, сэр Джон Робертсон. Его дочь, два­дцатидвухлетняя Маргарет, вскоре стала самым дорогим человеком для Маклая. Молодая женщина отвечала ему взаимностью. Несмотря на серьезные препятствия, воз­никшие из-за различия вероисповеданий, влюбленные все же соединились. Маклай добился разрешения царя на освящение брака по протестантскому обряду. А право­славный обряд был совершен тремя годами позже в Вене, по пути в Россию.

Супруги прожили вместе всего четыре года. В 1887 г. с двумя маленькими сыновьями они приехали в Петер­бург. Завершить обработку материалов экспедиций уче­ный не успел. Лишь часть его колоссальной работы была опубликована в немецких и русских журналах. Окончи­лись неудачей и его попытки оградить туземцев от наси­лия со стороны европейских стран. В 1888 г. Германия объявила Новую Гвинею своим владением. Миклухо-Мак­лай успел выразить протест, но 14 апреля этого же года скончался в Петербурге. Ему было всего 42 года.

Маргарет с детьми вернулась в Сидней. Все из насле­дия мужа, что представляло малейшую научную ценность, она передала музеям Петербурга и Сиднея. Все оставши­еся 48 лет жизни она чтила память о Николае Николаеви­че и воспитывала детей и внуков с, чувством благоговей­ной памяти об отце и деде. Их потомки до сих пор живут в Австралии и бережно хранят память о своем удивитель­ном предке.

Результатом титанической исследовательской работы Миклухо-Маклая стали веские доказательства того, что «дикие» народы Новой Гвинеи, Малайи, Австралии, Оке­ании, а значит, и других неевропейских территорий, — абсолютно равны так называемым «цивилизованным» на­родам планеты. Он изучил биологические и физиологи­ческие свойства мозга темнокожих, строение их черепа и на этой основе смело, вопреки утверждению многих по­клонников расового превосходства белых (да и то не всех белых), заявил: никаких расовых различий в функциони­ровании мозга у народов Земли не существует.