Крупнейший норвежский композитор, видный представитель норвежской композиторской школы, дирижер, музыкальный деятель, критик. Мастер фортепианной и камерно-вокальной музыки. Член Шведской музыкальной академии (1872г.) и Французской академии изящных искусств (1889г.), почетный доктор Кембриджского (1893г.) и Оксфордского (1906 г.) университетов. Наиболее известные произведения: опера «Улаф Трюгвасон» (не окончена); увертюра «Осенью» (1887г.), «Старонорвежский романс с вариациями» (1891г.), «Симфонические танцы» (1898г.); «Поэтические картинки» (1863г.), «Лирические пьесы» (10тетрадей, 1867—1901 гг.), музыка к спектаклям драматического театра — «Сигурд Юрсальфар» Бьернсона (1872г.), «Пер Гюнт» Г. Ибсена (1876г.); автор 150романсов и песен, в том числе вокальных циклов «Мелодии сердца», «Норвегия».

У многих композиторов су­ществует так называемый «му­зыкальный дневник их жизни». У Шуберта, например, — его пес­ни, у Шопена — мазурки, у Гайд­на — симфонии. У Эдварда Гри­га это, без сомнения, «Лирические пьесы», написанные для фортепи­ано. Хотя почему-то наибольшей популярностью из сочинений композитора пользуется его сим­фоническая музыка к драме Ген­рика Ибсена «Пер Гюнт». Это со­чинение чуть ли не в обязательном порядке играет каждый оркестр — будь он даже третьесортного «ранга». «Танец Анитры», «Песня Сольвейг», «Смерть Озе» — все это му­зыка, приобретшая чрезвычайную популярность. Люди не всегда запоминают названия того или иного музыкально­го произведения, но стоит мелодии зазвучать — оказыва­ется, это «любимая вещь»! Многие произведения Грига подходят под эту категорию.

Говорят, музыкальный язык Эдварда Грига глубоко национален. Действительно, утонченная классическая музыка этого мастера уносит куда-то в мир скандинав­ских фольклорных мотивов и фантазий... Неудивительно, что сами норвежцы так любят произведения Грига. Он был не просто выдающимся композитором — в его музы­ке сквозит что-то неуловимо напоминающее пейзажи Норвегии, что-то навеянное океанским бризом и шумом осенних ливней... Однако музыка Грига понятна и близка не только норвежцам, она доступна каждому, то есть че­ловеку любой национальности и вероисповедания, ведь она — очень жизненна и правдива. Неслучайно близкий друг Грига Петр Чайковский писал в «Автобиографиче­ском описании путешествия за границу в 1888 году»: «Быть может, у Грига мастерства гораздо меньше, чем у Брам­са... но зато он нам ближе, он нам понятнее и родствен­нее, Ибо он глубоко человечен. Слушая Грига, мы ин­стинктивно сознаем, что музыку эту писал человек, движимый неотразимым влечением посредством звуков излить наплыв ощущений и настроений глубоко поэти­ческой натуры... Сколько теплоты и страстности в его певучих фразах, сколько ключом бьющей жизни в его гар­монии, сколько оригинальности и очаровательного свое­образия в его остроумных, пикантных модуляциях и в ритме, как и все остальное, всегда интересном, новом, самобытном!»

Совершенная и доступная, мудрая и наивная, теплая и сдержанная, темпераментная и лиричная — такова музы­ка великого композитора. А сам Григ — словно олице­творение своих произведений. Весь его облик удивитель­но романтичен — вьющиеся светлые волосы, ниспадающие длинными, густыми локонами, чувственные губы, неболь­шой, но правильной формы подбородок — необыкновен­ной нежности и обаяния образ. Глядя на дошедшие до наших дней фотографии и портреты великого норвежца Эдварда Грига, всякий раз поражают его необыкновен­ные добрые глаза.

Казалось бы, жизнь великого композитора была счаст­ливой и благополучной. Он никогда не знал нищеты, был широко популярен в течение жизни, жил верной супру­жеской жизнью с замечательной женщиной Ниной Хагеруп. Однако так ли уж безмятежно складывалась его судь­ба?

Родился Эдвард Григ в г. Бергене 15 июня 1843 г. Его отец занимал в то время пост британского консула. Мать была талантливой пианисткой — она-то и начала учить музыке шестилетнего мальчика, познакомив его с творче­ством Моцарта, Мендельсона, Шопена... Эдварду было лет двенадцать-тринадцать, когда он принес в школу ис­писанную им же самим нотную тетрадь, на титульном листе которой было выведено крупными буквами: «Вариации на немецкую тему для фортепиано Эдварда Грига». Но великого успеха, уже предвкушаемого юным Григом, в школе снискать не удалось. Учитель, особым расположе­нием которого мальчик не пользовался, приказал прино­сить в школу немецкий словарь, а «всякую ерунду остав­лять дома». Но страсть к музыке росла в душе юноши день ото дня. Когда Эдварду исполнилось пятнадцать, по совету знаменитого норвежского скрипача У. Булля роди­тели отправили его учиться в Лейпцигскую консервато­рию. Через четыре года Григ с успехом закончил ее по классам композиции и рояля. Консерваторские занятия не оказали определяющего воздействия на художествен­ную индивидуальность музыканта. Гораздо большее зна­чение имело знакомство Грига с молодым норвежским композитором, автором национального гимна Р. Нурдроком (1842—1866 гг.), состоявшееся в 1863 г., после воз­вращения из Германии. «Покровы спали с моих глаз, — рассказывал Григ впоследствии, — и только благодаря Нурдроку я познакомился с норвежскими народными мелодиями и осознал самого себя». Объединившись, мо­лодые музыканты начали поход против «вялой» сканди­навской музыки Н. Гаде, находившегося под влиянием Ф. Мендельсона, и поставили своей целью создание бо­лее сильного и самобытного «северного стиля».

В 1865 г. Григ заболел туберкулезом и вынужден был уехать в Италию. Там он восстановил силы, но всю по­следующую жизнь не отличался завидным здоровьем. В Ри­ме Григ подружился с уже немолодым в ту пору Ф. Листом, который выразил полный восторг по поводу сочиненного норвежцем великолепного фортепианного концерта ля минор (1868 г.).

По возвращении на родину в 1866 г. Григ некоторое время дирижировал симфоническими концертами в Кристиании (ныне Осло), выступал как пианист и, конечно, сочинял музыку. Истинный собиратель и хранитель куль­турных ценностей своей страны, Григ объединил вокруг себя группу единомышленников — музыкантов, писате­лей, поэтов. Их главной целью было поднять норвеж­скую культуру на более высокий профессиональный уро­вень. Вряд ли в те годы Эдвард думал о том, что благодаря его творчеству его родина прославится на весь мир. В 1867 г. он приступает к созданию первого в Норвегии специального учебного заведения — Норвежской музы­кальной академии, а также основывает концертное му­зыкальное общество. Как пианист и дирижер он высту­пает в разных странах мира, а также у себя на родине. Однажды в Осло Григ дал в городе большой концерт, программа которого состояла исключительно из его произведений. Но в последнюю минуту Григ неожидан­но заменил заключительный номер программы произве­дением Бетховена. На следующий день в крупной сто­личной газете появилась очень ядовитая рецензия известного норвежского критика, который очень не любил музыку Грига. Критик особенно строго отнесся к последнему номеру концерта, отметив, что это «сочине­ние просто смешно и совершенно неприемлемо...» Григ позвонил этому критику по телефону и сказал: «Вас беспокоит дух Бетховена. Я должен вам сообщить, что последнее произведение, исполненное в концерте Грига, сочинил я!» От подобного конфуза с несчастным опозо­ренным критиком случился инфаркт.

Славу Григу принес Концерт для фортепьяно с оркест­ром, написанный в 1868 г. Романтически взволнованная музыка то тревожно-порывиста, то лирически-светла. Яркая сольная партия концерта обрамлена щедрыми ор­кестровыми красками.

В 1888 г. в Лейпциге Григ познакомился с П. И. Чай­ковским. Между великими музыкантами возникла друж­ба. К моменту встречи Чайковский знал музыку Грига — она исполнялась в концертах Императорского русского музыкального общества начиная с середины 1870-х гг. Взаимные дружеские чувства, ощущение творческой и человеческой близости передают письма этих двух худож­ников. В апреле 1888 г. Григ писал Чайковскому из Лейп­цига: «Вы не поверите, какую радость доставила мне встреча с Вами. Нет, не радость — гораздо больше! Как художник и как человек Вы произвели глубокое впечат­ление...» И очень скорый отклик русского композитора: «...как я горжусь, что заслужил Вашу дружбу!» В том же 1888 г. Чайковский посвятил Григу симфоническую увер­тюру-фантазию «Гамлет», и Григ немедленно отозвался на это событие: «Как дитя радуюсь я увертюре к "Гамле­ту". Сердечная благодарность за посвящение!»

Эдвард Григ и его жена Нина часто бывали у Чайков­ского, в России. Они очень любили эту страну, неплохо владели русским языком, часто путешествовали по Рос­сии, нередко в сопровождении Петра Ильича, имели много русских друзей и даже какое-то время жили в России.

Дружба и доверительные отношения с Чайковским во многом повлияли на Грига — не столько в профессиональ­ном плане, сколько в смысле самоопределения как челове­ка. Если вспомнить новеллу Стефана Цвейга «Смятение чувств», то жизнь Эдварда Грига проводится прямой па­раллелью с жизнью цвейговского героя — профессора анг­лийской филологии. Имея замечательную, любящую жену, обладая от природы огромным талантом, пользуясь заслу­женным авторитетом, Григ был лишен важной, столь необ­ходимой и желанной для него части жизни. По всей види­мости, в годы юности проблема отношений с мальчиками беспокоила Грига не столь сильно, но с возрастом стала гораздо более значимой. В результате — вполне понятно, что музыка стала единственной душевной отрадой Грига. Здесь он мог сказать все, что хотел. Но чем старше он ста­новился, тем сильнее и явственнее понимал, что «уйти в мир музыки» это совсем не значит уйти от самого себя.

Роковая встреча Эдварда Грига с юным Перси Грэйнгером произошла тогда, когда композитор был уже в пре­клонном возрасте. Может быть Григ, как обычно происхо­дило в его жизни, смог бы побороть свои желания и не поддаваться соблазнам, вызванным красотой и обаянием юноши. Но Грэйнгер сам бросил Григу «любовную перчат­ку» — так, скуки ради. Каким образом это отразилось на Эдварде, остается лишь догадываться. Но, думается, здесь нет особой загадки — что может произойти в душе челове­ка столь зрелого возраста, когда всю свою сознательную жизнь он тщательно боролся со своими заветными жела­ниями, подавлял их как мог, но однажды почувствовал, что больше нет сил отравлять себя этим безжалостным давле­нием, которое становилось все более и более невыноси­мым. Настал момент, когда Григ сказал: «Я люблю его! Я люблю его так, как может любить молодая женщина! Я люблю его со всей страстью, которая есть во мне!»

Разумеется, юный Грэйнгер знал об этой страсти, но относился к этому как к забавной игре. Серьезные же чув­ства Грига его совершенно не волновали, и тот, понимая это, безмерно страдал. Каким образом повернулись отно­шения Перси и Эдварда Грига — неизвестно. Однако со­хранилась фотография, на которой рукой Грига написа­но: «Перси, Перси, пожалуйста, будьте милосердны!»

Но какие бы чувства Эдвард Григ не испытывал в душе, внешне его жизнь всегда казалась успешной и благополуч­ной. С 1873 г. композитор обрел материальную независи­мость благодаря государственной стипендии и гонорарам за сочинения и смог полностью посвятить себя творчеству. В 1885 г. он поселился в Тролльхаугене — прекрасной за­городной вилле под Бергеном, которую покидал только во время концертных поездок. Григ выступал во Франции, Англии, Германии, Польше и Венгрии и пользовался боль­шим уважением за рубежом. Завоевав международное при­знание, композитор тем не менее всегда предпочитал род­ную Норвегию, деревенскую глушь, где можно слушать народные песни и предания, игру сельских скрипачей. Его вдохновляла суровая красота его страны: «Я черпал бога­тые сокровища в напевах моей родины и из этого до сих пор не исследованного источника норвежской народной души пытался создать национальное искусство».

Григу особенно удавались малые, преимущественно ли­рические инструментальные формы, в каких и написано большинство его фортепианных и оркестровых пьес, а так­же песенный жанр. Десять тетрадей «Лирических пьес» для фортепиано (1867—1901 гг.) — вершина творчества компо­зитора. Хорошо известны также струнный квартет Грига, его скрипичные и виолончельные сонаты, проникнутые духом норвежской песенности. Вокальное творчество Гри­га также обширно и оригинально — от простой лирической песни («Песня Сольвейг» и др.) до психологически углуб­ленного вокального цикла («Девушка с гор»). Среди проче­го Григ написал 25 норвежских песен и танцев и 6 норвеж­ских горных мелодий. Большинство песен композитора были написаны для его жены Нины Хагеруп, превосходной певицы, иногда выступавшей с мужем в концертах. Они отличаются глубиной выразительности и тонкой передачей поэтического текста. Превосходны и романсы Грига, со­зданные преимущественно на слова скандинавских поэтов (Г. Ибсен, Б. Бьернсон, А. Мунк, А. Гарборг, О. Винье, X. К. Андерсен, X. Драхман и др.). Аранжировки наиболее известных мелодий Грига были использованы в появившей­ся в 1940-е гг. популярной оперетте «Песнь Норвегии», основанной на истории жизни композитора.

Но подлинное признание к композитору пришло пос­ле появления музыки к драме Г. Ибсена «Пер Гюнт» (1875 г.). В ней композитор отразил сказочные образы народных легенд и сказаний, суровые картины северной природы. Многие эпизоды этого сочинения приобрели поистине фантастическую популярность: «В пещере горно­го короля», «Шествие гномов», «Танец Анитры». Отлича­ющаяся исключительной красотой «Песня Сольвейг» — одна из лучших мелодий, созданных когда-либо. Можно с уверенностью сказать, что своим творчеством Григ воз­высил норвежскую музыку до вершин мировой классики.

В 1893 г. музыканту была присуждена степень почет­ного доктора музыки Оксфордского университета. Это звание композитору присвоил и Кембриджский универ­ситет. Эдварда Грига избирали также членом Француз­ской академии изящных искусств и Берлинской акаде­мии. В 1898 г. композитор организовал в Бергене первый Норвежский музыкальный фестиваль, имевший большой успех (он проводится и поныне).

Эдвард Григ много колесил с концертами по всему миру, но больше всего любил жить в собственном домике на бе­регу моря. Умер музыкант 4 сентября 1907 г., и в этот день в Норвегии был объявлен траур. Похоронен композитор в своем любимом Тролльхаугене, в скале над морем.

До сих пор музыка Грига сохранила свежесть и часто исполняется на концертных эстрадах мира. Когда-то Петр Чайковский сказал, что -композитору необходимо сочи­нять музыку всегда, в любой момент, даже тогда, когда по каким-то причинам он абсолютно не склонен этого де­лать. Вряд ли это высказывание можно отнести к творче­ству Грига — каждое его сочинение напоминает абсолют­ное откровение, которое невозможно выразить словами. Будь это незатейливая норвежская песенка, восторжен­ная поэма или щемящая до боли музыкальная исповедь, это всегда правдиво и искренне.