Выдающийся ученый-энциклопедист, естествоиспытатель, минералог, кристаллограф, геолог, химик, историк и организатор науки, философ, общественный деятель. Основатель геохимии, биогеохимии, радиогеологии, создатель учения о биосфере и ее эволюции в ноосферу. Академик (с 1912г.), почетный член российских и западноевропейских АН и различных обществ. Основатель и первый президент Всеукраинской АН, организатор и директор Радиологического института, Биогеохимической лаборатории. Лауреат Сталинской премии (1943г.), награжден орденом Трудового Красного Знамени (1943 г.). Автор более 700 научных трудов и статей.

«Какое наслаждение "вопро­шать природу", "пытать ее"! Ка­кой рой вопросов, мыслей, сооб­ражений! Сколько причин для удивления, сколько ощущений приятного при попытке обнять своим умом, воспроизвести в себе ту работу, какая длилась века в бесконечных ее областях! И тут он [человек] поднимается из праха, из грязненьких животных отно­шений... Здесь он понимает, что он сделал и что может сделать. Моя цель — познание всего, что возможно человеку в на­стоящее время и сообразно его силам (и специально моим) и времени. Я хочу, однако, увеличить хоть отчасти запас сведений, улучшить хоть немного состояние человека». Эти слова из дневника, достойные умудренного опытом философа, принадлежат 19-летнему Владимиру Вернад­скому. С юных лет и до последних дней жизни он жил наукой, но не «сделался какой-нибудь ученой крысой», и деятельность крупнейшего ученого XX в. оказала огром­ное влияние на мировоззрение многих людей. Академик А. Е. Ферсман так писал о своем учителе и друге: «Деся­тилетиями, столетиями будут изучаться и углубляться его гениальные идеи, а в трудах его — открываться новые стра­ницы, служащие источником новых исканий; многим ис­следователям придется учиться его острой, упорной, от­чеканенной, всегда гениальной, но трудно понимаемой творческой мысли; молодым же поколениям он всегда будет служить учителем в науке и ярким образцом плодо­творно прожитой жизни».

Родился Владимир 12 марта 1863 г. в Петербурге в ли­беральной семье Ивана Васильевича Вернадского, кото­рый после окончания философского факультета Киев­ского университета стал его профессором. Переехав затем в Москву, а позднее — в Петербург, Иван Васильевич занимался анализом экономических проблем и издани­ем экономических журналов, преподавал политэконо­мию в Московском и Петербургском университетах. Владимир был сыном от его второго брака с Анной Петровной Константинович, дочерью украинского по­мещика, бывшей в молодости хоровой певицей и педа­гогом вокала. А в общем, родовые корни Вернадских уходят в середину XVII века, когда литовский шляхтич Верна боролся против Польши на стороне Богдана Хмельницкого; позже его потомки осели в Киеве.

Детство Владимир провел в Петербурге, а затем в Харь­кове, где поступил в гимназию, а летом с семьей выезжал к многочисленным и гостеприимным полтавским род­ственникам. На всю жизнь он сохранил привязанность к языку, истории и культуре родного края, специально ими занимался и в «Заметках по истории Украины» причис­лял себя к «родному племени Украинскому». Ближайшее семейное окружение сформировало культуру и обществен­ные воззрения юного Владимира. Особый след в его душе оставил старший сводный брат Николай, сын рано умер­шей от туберкулеза первой жены отца, замечательной рус­ской публицистки М. Н. Шигаевой. Любимец семьи, не­обычайно одаренный юный художник и поэт, он был первым учителем мальчика в чтении и письме, ввел его в сокровищницу мировой культуры.

С 13 лет Владимир начал вести подробный дневник, который обнаружил неожиданные стороны его личности. Оказывается, с раннего детства он был наделен странны­ми, пугавшими его самого качествами. Наряду с наслед­ственным лунатизмом в нем проявилась способность во сне и наяву вступать в контакт с образами дорогих ему людей, причем в яркой галлюцинаторной форме. Но «из- за страха» (его собственное объяснение в поздних днев­никах) Владимир решительно заглушил в себе такого рода «мистические» рецепторы, сознательно закрыв для себя эту область: «Я что-то остановил в своей природе. Иногда жалею, что погасил, а не развил эту способность... Твердо и ясно сознаю, что какая-то сторона видения мною в моей личности остановлена». Но вытесненные способности воз­вращались к нему в экстремальных ситуациях. А созна­тельное самоограничение, предельная дисциплинирован­ность и целеустремленность стали основой всей его научной и личной жизни.

После переезда семьи в Петербург Владимир окончил гимназию и в 1881 г. поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского уни­верситета, где под влиянием выдающегося ученого В. В. До­кучаева занялся минералогией и кристаллографией. Но его интересы не замыкались на этих узких областях науки. Вер­надский серьезно занимался почвоведением, физической географией, мерзлотоведением, природными водами, био­логией, историей развития научной мысли, философией, историей и литературой. Для чтения художественной и на­учной литературы он изучил все славянские языки, а также английский, французский, немецкий и многие другие, что помогало ему в общении с иностранными учеными во вре­мя многочисленных научных командировок по Европе.

Не оставался Владимир и в стороне от общественной жизни. В 1883 г. он стал одним из основателей Студенче­ского научно-литературного общества и руководил его На­учным советом. Теплые отношения и схожесть взглядов (за исключением террора) связывали его с одним из членов общества Александром Ульяновым. Но близкими друзья­ми Вернадского на всю жизнь стали братья С. и Ф. Ольден- бурги, А. Корнилов, И. Гревс, Д. Шаховский, Н. Ушин- ский, А. Краснов. А в созданную ими группу по изучению народной литературы вошла и Наталья Егоровна Стариц- кая, в 1886 г. ставшая его женой и давшая ему счастье и ту поддержку, которой Владимир Иванович после смерти отца не ощущал от матери и младших сестер, Ольги и Екатерины. Они прожили вместе более полувека, воспи­тали двоих детей — Георгия (1887 г.) и Нину (1898 г.), а тысячи писем, написанных преданными супругами, стали свидетелями их не угасших с годами чувств и полного взаимопонимания.

По окончании университета в 1885 г. Вернадский был оставлен при нем хранителем минералогического кабине­та и вел активную научно-исследовательскую работу в области минералогии, кристаллографии и смежных наук.

Покушение на жизнь царя и арест А. Ульянова (1887 г.) чуть не оборвали успешно начатую карьеру ученого. Что­бы избежать его увольнения, Вольное экономическое об­щество отправило Владимира Ивановича исследовать залежи фосфоритов в Смоленской губернии. А ранней вес­ной 1888 г. университет командировал его на стажировку к выдающемуся специалисту в области кристаллографии П. Гроту в Мюнхен, а в Париж — к Л. Ле Шателье и Ф. Фу­ке. В течение двух лет молодой ученый работал в различ­ных научных учреждениях Германии, Австрии, Италии и Франции и к интересующим его темам добавил органи­ческую и неорганическую химию.

Сразу по возвращении Вернадский был назначен руко­водителем кафедры минералогии физико-математического факультета Московского университета и вместе с Докучае­вым занимался почвоведческими исследованиями на Пол- тавщине. В 1891 г. он уже приват-доцент, семь лет спустя защищает докторскую диссертацию «Явления скольжения кристаллического вещества» и становится профессором минералогии и кристаллографии Московского университе­та. К этому периоду относятся и его первые работы по геохи­мии — новой науке, которую Вернадский развил из генети­ческой минералогии, — а также геологические исследования на Левобережной Украине, в Польше, на Урале, в Крыму. Лекции, обширные научные изыскания, работа над фунда­ментальными проблемами не отдалили ученого от обще­ственной жизни. Во время голода 1895 г. он активно уча­ствовал в кампании по сбору средств для крестьян и был одним из организаторов и деятельных членов так называемо­го «Приютинского братства». В течение семи месяцев вме­сте с друзьями и единомышленниками Вернадский, не по­кладая рук спасал крестьян от голодной смерти. В 1890-х гг. он неоднократно избирался земским гласным Моршанско- го уезда Тамбовской губернии, где располагалось семейное имение Вернадовка. Эта же гражданская позиция застави­ла Владимира Ивановича в знак протеста против репрес­сивной антистуденческой политики Министерства просве­щения и полицейского произвола выйти в отставку вместе с другими профессорами и преподавателями, оставив пост помощника ректора.

Для Вернадского 1911 г. был юбилейным — 25-летие научной, педагогической деятельности, а также семейной жизни. Ученики подготовили и выпустили сборник своих статей с посвящением учителю, а палеонтолог А. Б. Миссуна назвала в его честь открытую ею диатомовую водо­росль. К тому времени сын Георгий, историк по образо­ванию, готовился стать профессором истории. И в том же году Вернадский переехал в Петербург, где вскоре был избран академиком и заведовал минералогическим отде­лением Геологического музея. Ему приходилось постоян­но курсировать по делам между Петербургом и Москвой, но несмотря на общественную загруженность, ежегодно в специальных журналах появлялось по 10—15 статей. Раз­нообразны были и маршруты научных командировок Вер­надского: Скандинавия, Франция, Ирландия, Англия, Италия, Греция. А для студентов он организовывал мине­ралогические экскурсии на Урал.

Осознав значение радиоактивных веществ как источ­ника энергии и средства создания новых химических эле­ментов, Вернадский активно принялся за практическую работу по картированию месторождений радиоактивных минералов и сбору образцов. Владимира Ивановича счи­тают создателем радиогеологии как самостоятельного на­учного направления. Проблемами радиоактивности он занимался с 1908 г. Уже в июне 1911 г. им была организо­вана первая экспедиция за радием. Открытие радиоактив­ных руд в Фергане, поиски их на Урале и в Забайкалье позволили создать собственную сырьевую базу. Собран­ные в Ферганской долине образцы исследовали в лабора­тории, и из минерала тюямуюнита впервые был получен русский радий. В 1909 г. стараниями Вернадского была учреждена Радиевая комиссия, в январе 1912 г. заработа­ла первая в России радиохимическая лаборатория.

Первая мировая война выявила необходимость созда­ния современной минерально-сырьевой базы. В 1915 г. по инициативе Вернадского была создана и возглавлена им Комиссия по изучению естественных производительных сил России (КЕПС), проработавшая до 1930 г. Она объединила крупнейших ученых из 16 институтов: геологов, химиков и экономистов. Впервые были открыты бокситы (Тихвинское месторождение), дана оценка железных руд Урала, иссле­дованы фосфориты Центральной России и т. д.

Еще с 1912 г. Вернадские на лето переезжали на Украи­ну, где приобрели немного земли в Шишаках под Полта­вой и на высоком левом берегу р. Псел построили двух­этажный дом. Именно здесь из очертаний биогеохимии возникло новое биосферное мировоззрение. Существен­нейшая коррекция утвердившейся научной картины мира, где до сих пор не было места жизни, явилась ученому как озарение летом 1917 г., в естественной лаборатории в Шишаках. Собственно, все его учение о живом веществе, о биосфере, новые, введенные им понятия-термины, та­кие, как «всюдность» жизни, давление жизни, ее скорость и сгущения, были им разработаны этим летом.

Удивительно, как в этой веренице научных изысканий Владимир Иванович находил время активно участвовать в общественной жизни России: входил в земское и кон­ституционно-демократическое движения, был одним из организаторов либеральной партии конституционных де­мократов (кадетов) и бессменным членом ее Центрально­го комитета. В апреле 1906 г. он был приглашен в Госу­дарственный совет от академической курии (вышел из Совета после роспуска Думы в июле 1906 г., вновь вошел в его состав в 1907 г.). В 1907 г. работал в редакции кадет­ской газеты «Новь». Свою деятельность в Государствен­ном совете возобновил в 1915 г., и последним его актом стала телеграмма царю в Ставку с предложением отречься от престола. Вернадский также возглавлял ученый коми­тет при Министерстве земледелия, комиссию по подго­товке реформы высшей школы, а осенью 1917 г. вошел в состав Временного правительства как товарищ министра народного просвещения, которым был его друг С. Ф. Оль- денбург. На этом посту он поднимал вопрос о создании Академий наук Грузии, Украины и Сибири.

Октябрьскую революцию Владимир Иванович реши­тельно не принял, ибо считал, что «социализм неизбежно является врагом свободы, культуры, духа, науки» и «все­гда боялся, что социализм даст дисциплину казармы». После прихода к власти большевиков оставаться в Пет­рограде стало опасно, и Академия наук удовлетворила его просьбу о командировке в южные районы страны из-за состояния здоровья (туберкулез). Вернадский переехал в Украину для продолжения работ по живому веществу.

В мае 1918 г. при гетмане П. Скоропадском он начал работу по организации Всеукраинской академии наук. Несмотря на мнение М. Грушевского и некоторых его коллег, что академия, которая создается русскими, не обес­печит чисто национальный украинский характер ее дея­тельности, Вернадский 27 ноября 1919 г. провел первое общее собрание академиков. На его сторону стали такие выдающиеся ученые, как С. Тимошенко, А. Крымский, Н. Петров, Д. Багалей, Н. Кащенко, М. Туган-Баранов- ский, и Вернадский был единодушно избран президентом Академии. Он был уверен, что «дело роста украинской культуры есть не только дело украинцев, но и русских, что историческим фактом является совместное сожитие и участие украинцев в создании русской культуры за послед­ние два столетия...» «И я так верю в будущее украинской культуры и украинского языка!.. С ходом времени в этих рамках, не враждебных русской культуре, украинский язык и украинская культура вырастут...» В то же время Вернад­ский не верил в то, что независимость украинскому наро­ду могут принести немецкие, австрийские или прочие иностранные штыки: «Впечатления от украинской власти опять прежние — бессилие и бездарность... Они играют печальную роль марионеток, приведших в свою страну иноземцев-поработителей».

Занимался Владимир Иванович и формированием ака­демической библиотеки (ныне — Центральная научная биб­лиотека им. В. Вернадского НАН Украины), пытаясь в на­чавшемся хаосе и калейдос-копической смене властей спасти ценные коллекции книг и рукописей. И даже после пере­хода власти к большевикам в феврале 1919 г. он пытался наладить работу Академии. В конце августа Киев заняли войска генерала Деникина, который и слышать ничего не хотел о чем-то украинском, и Академия была закрыта. Но когда к городу подошла Красная Армия, Вернадский уехал в Ростов, а затем перебрался в Крым. Он был приглашен на должность профессора минералогии Таврического универ­ситета в Симферополе, где читал курс геохимии, а в сен­тябре 1920 г. стал его ректором. Вернадский встречался с П. Врангелем и просил его о содействии университету. Не­смотря на скудость средств, ученый пытался наладить ми­нералогические и геохимические исследования. Владимир Иванович собирался эмигрировать в Великобританию, од­нако остался по настойчивой просьбе преподавателей.

Скорее всего, Вернадский все же уехал бы в Лондон, если бы не слег с сыпным тифом, который едва не стоил ему жизни. Интересна дневниковая запись, сделанная Владимиром Ивановичем в это время. В ней ученый рас­сказывает об удивительном состоянии, пережитом им в полубреду, когда он «почувствовал в себе демона Сокра­та», преисполнился сознанием поистине эпохального зна­чения своего учения, и более того, как в фильме, перед ним прошли его возможное будущее и главное дело жиз­ни — организация Института живого вещества. Ему даже было дано знание предельного срока земного бытия.

С приходом большевиков в Крым в январе 1921 г. Вер­надский был уволен из университета и чуть не стал жерт­вой красного террора. Благодаря своему ученику Н. Се­машко, ставшему наркомом здравоохранения, Вернадский вместе с семьей Ольденбурга отдельным вагоном, при­цепленным к санитарному поезду, был отправлен в Пет­роград. Но избежать беды не удалось. В июле ученый был арестован ЧК по так называемому «делу Таганцева». Уни­жения, грязь, переполненная камера и глупое обвинение в шпионаже. К удивлению охранников, Вернадский был освобожден. Чуть позднее выяснилось, что Карпинский и Ольденбург послали телеграммы Ленину и Луначарскому. Семашко и помощник Ленина Кузьмин распорядились освободить Вернадского из заключения. Не дожидаясь новых неприятностей, Владимир Иванович вместе с до­черью отправился на биостанцию близ Мурманска. Вернул­ся он в Петербург осенью и занялся совместно с В. Хло- пиным организацией Радиологического института при Наркомате просвещения, возглавил Комиссию по исто­рии науки, философии и техники, свою радиохимическую лабораторию и КЕПС, а также занял должность заведую­щего метеоритным отделом Минералогического музея. Он всегда интересовался проблемами космоса. В конце 1930-х гг. ученый возглавлял Комитет по метеоритам и космической пыли, и ему удалось организовать экспедицию Н. Кулика в Сибирь, на место упавшего в 1908 г. Тунгусского метео­рита.

Вернадский, избранный за свой вклад в науку профес­сором Парижского университета (как, впрочем, и многих других), принял его приглашение и в начале лета 1922 г. уехал вместе с женой и дочерью через Прагу (где осталась учиться дочь) в Париж. Он читал лекции по геохимии и радиогеологии в Сорбонне, выпустил на французском язы­ке книгу «Геохимия» (на русском языке книга вышла в 1927 г. под названием «Очерки геохимии»). Владимир Ива­нович работал в лаборатории М. Склодовской-Кюри, а получив фант от фонда Розенталя, подготовил отчет «Жи­вое вещество в биосфере» и статью «Автотрофность чело­вечества».

И хотя Вернадскому предлагали остаться во Франции, в 1926 г. он вернулся в Ленинград по настоянию своего ученика А. Ферсмана и президента Академии наук С. Оль­денбурга, побуждаемый чувством долга «перекинуть мост между старой русской культурой и пореволюционной». Владимир Иванович был убежден, как и многие другие ученые, пошедшие на компромисс с советской властью, в скором крахе большевиков и считал своей обязанностью сохранить то, что еще оставалось от русской науки и куль­туры после большевистского погрома. В конце 1926 г. вышел в свет его труд «Биосфера», и вслед за этим Вернад­ский углубился в создание новой науки — науки о живом веществе, которую назвал биогеохимией. При КЕПСе он организовал Отдел живого вещества, а затем Биогеохими­ческую лабораторию (БИОГЕЛ) (1928 г.).

Против биогеохимии появляются разфомные статьи. В вышедшей в 1934 г. «Малой Советской энциклопедии» о Вернадском писалось: «По своему мировоззрению — сто­ронник идеалистической философии. В научных трудах проводит идеи "нейтрализма" науки, выступает в защиту религии, мистики, исконности жизни и "живой материи" и ряда виталистических и антиматериалистических кон­цепций, отрицая материалистическую диалектику». Мно­гие, видя Вернадского на свободе, недоумевали: как он уцелел в годы репрессий? Ученого спасал колоссальный практический и теоретический опыт в геологии (в том числе радиогеологии), а недра — это валюта и оборона. И даже в те трагические времена у него находились за­ступники. Гонения Вернадский воспринимал как «наси­лие над человеческой личностью», «исключительный мо­ральный и умственный гнет». Он пытался, насколько возможно, материально и морально помогать ссыльным, проявлял большую личную смелость, протестуя и хода­тайствуя за них перед власть имущими.

Вернадский часто выезжал за фаницу — в Германию, Чехословакию, Францию, Англию и другие страны, читал лекции и работал в научных ценфах. Везде он всфечал уважительный прием. Учение о биосфере мало кто пони­мал в полном объеме, но многие чувствовали его перспек­тивность. Начиная с 1930 г. выезды за границу требовали преодоления все больших препятствий, однако отказать ученому с мировым именем было невозможно. И навер­ное, этот «кочевой» образ жизни помог ему выжить. По­следний раз он выехал за фаницу в 1936 г. на лечение. Это время Вернадский использовал для работы над книгой «На­учная мысль как планетное явление» (издана только в 1977 г.), в которой, приняв идеи Э. Леруа, вплотную подо­шел к созданию учения о ноосфере как логического про­должения генетической минералогии, биогеохимии, радио­геологии, учения о биосфере. Он считал, что биосфера под влиянием научных достижений и деятельности человека постепенно переходит в новое состояние — сферу разума, или ноосферу. Последним исследованием ученого стала работа «Несколько слов о ноосфере» (1944 г.).

Надежды на крах большевиков постепенно угасли, Академия подверглась чистке и советизации. Шаг за ша­гом «старая русская культура» замещалась «новым вар­варством». Однако Вернадский не пытался уехать за рубеж, хотя его приглашали сын (профессор кафедры истории Йельского университета) и дочь (врач-психиатр, вышед­шая замуж за археолога Н. П. Толля), обосновавшиеся в США. Он продолжал научную работу, которая, соглас­но его взглядам, одна могла спасти Россию. Исследова­ния ученого охватывали все более широкий круг проблем естествознания: историю природных вод и значение тя­желой воды, роль живых организмов в геохимических про­цессах, синтез алюмосиликатов, геологическое время.

В 1934 г. Вернадские поселились в Москве в связи с переездом Академии наук из Ленинграда в столицу. В июне 1940 г. Владимир Иванович получил из США, от сына Георгия, вырезку из газеты, где сообщалось о работах над «новой ядерной энергией». Письмо очень взволновало ученого. Еще два десятилетия назад он поднимал этот вопрос, но не получил на эти работы ни копейки. Влади­мир Иванович одним из немногих понял смысл проис­шедшего, и уже в июле инициировал создание Комиссии по проблемам урана при Президиуме АН СССР, факти­чески положив начало ядерному проекту в СССР. Комис­сию, в которую вошли И. Курчатов, С. Вавилов, Д. Щер­баков, П. Капица, возглавлял В. Хлопин.

С началом войны Вернадский с женой эвакуировался вместе с Академией наук в Боровое (Казахстан). Здесь в течение двух лет он работал над своим самым большим, обобщающим трудом «Химическое строение биосферы Земли и ее окружения». Замысел работы до сих пор пора­жает своим размахом. После смерти автора над этой ру­кописью работала А. Шаховская, а после ее смерти — К. Флоренский. С его предисловием и под его редакцией книга вышла в 1965 г.

Вернулся Владимир Иванович в Москву только в кон­це августа 1943 г. Он составил хронику своей жизни, исто­рию зарождения и развития своих идей и практических дел, словно сознательно готовился к уходу из жизни. Но его еще ждало тяжкое личное испытание: 3 февраля 1944 г. внезапно умерла Наталья Егоровна, с которой они про­жили душа в душу 56 лет.

Вернадский начинает работать и над проектом инсти­тута под Москвой, ведет борьбу с цензурой научных жур­налов, надеясь на большую свободу после войны. Ценно­го для страны специалиста власти «не обижают» и к 80-летию награждают Сталинской премией в 200 тысяч рублей, половину которой он сразу же передает на нужды обороны, и орденом Трудового Красного Знамени за вы­дающиеся заслуги в области науки и техники и за разви­тие геохимии и генетической минералогии.

Умер Владимир Иванович в Москве 6 января 1945 г., от кровоизлияния в мозг. Он последним из «Братства» поки­нул этот мир. В полном объеме работы ученого не публи­ковались вплоть до 1990-х гг. Но его труды и идеи не поте­ряли актуальности и практического значения и в наши дни, потому что характерной чертой исследований ученого явля­ется фундаментальность. Из более чем 700 опубликован­ных трудов 100 посвящено минералогии, 70 — биогеохимии, 50 — геохимии, 43 — истории наук, 37 — организацион­ным вопросам, 29— кристаллографии, 21 — радиогеоло­гии, 14 — почвоведению, остальные — разным проблемам науки. Многие идеи Вернадского оказались пророческими, хотя не находили понимания у современников. Он предви­дел глобальные экологические проблемы, о возможности которых в начале XX в. никто не задумывался: «В геологи­ческой истории биосферы перед человеком открывается огромное будущее, если он поймет это и не будет употреб­лять свой разум и свой труд на самоистребление».

В. И. Вернадского справедливо называют Ломоносовым XX в. за редкую синтезирующую способность, всеохватность творческого гения. Великий естествоиспытатель-мыслитель создал не только целый комплекс наук о Земле, но и оста­вил в наследство потомкам целостное видение мира и задач человека разумного, предсказав будущие пути его развития.

Недаром говорили, что Вернадский в одном лице может представлять целую академию. Поэтому вполне справедли­во и естественно выглядит взрыв посмертной славы гени­ального ученого. Его имя носят: кратер на обратной сторо­не Луны, пик в бассейне р. Подкаменная Тунгуска, гора на о. Парамушир (Курильские острова), подледные горы в Восточной Антарктиде, подводный вулкан в Атлантическом океане, минерал вернадит, диатомовая водоросль, рудник в районе озера Байкал, научно-исследовательское судно НАНУ, украинская научная станция в Антарктиде. За вы­дающиеся научные работы в области минералогии, геохи­мии и космохимии АН России и НАН Украины присужда­ются премии им. Вернадского. Академией наук России учреждена золотая медаль. В 2000 г. на всеукраинском шоу «Человек года» ученого назвали «Человеком века»! И это справедливо, ведь поставленную в молодости задачу «при­носить самую активную пользу тем, кто его окружает», Вла­димир Иванович выполнил полностью.