Гумбольдт Александр

Гумбольдт Александр
Born
1769-09-14
Died
1859-05-06
Parents
Father: 
Александр Георг
Mother: 
Марии Елизавета фон Голведе

Немецкий естествоиспытатель-энциклопедист, географ и путешественник. Один из основателей географии растений. Его именем названо холодное течение возле западных берегов Южной Америки (Перуанское течение), которое было открыто им в 1802г., а также озеро и река в США (штат Невада), город и залив в Калифорнии, ледник в Гренландии, горы в Австралии, Новой Гвинее, Новой Зеландии и Центральной Азии, кратер на Луне.

Александр Гумбольдт принад­лежит к числу самых крупных ученых конца XVIII — начала XIX вв. и редкому для XIX столе­тия типу ученых-энциклопедис­тов. Современники звали его «Аристотелем XIX века», «коро­лем наук и другом королей».

Знаменитый немецкий ученый-путешесгвенник, пионер на­учного исследования Земли, барон Александр Фридрих Виль­гельм фон Гумбольдт родился 14 сентября 1769 г. в Берлине. Он был вторым сыном в семье небогатого и не слишком знатного дворянина из Померании. Судьба подарила Гумбольдту 90 лет жизни. И почти каждый год был наполнен интенсивным и пло­дотворным трудом на благо науки.

Отец Гумбольдта в звании майора служил адъютантом герцога Фердинанда Брауншвейгского, потом стал камер­гером при дворе саксонского курфюрста, а остаток жизни проживал в Берлине, будучи придворным короля Прус­сии Фридриха II. Мать будущего путешественника, урож­денная Коломб, принесла мужу немалое состояние. Ей принадлежали замок Тегель, дом в Берлине и другое иму­щество. Благодаря приданому жены Гумбольдт-старший получил прочное положение в берлинском свете.

Александр с братом Карлом Вильгельмом (со време­нем ставшим знаменитым филологом, публицистом и го­сударственным деятелем) провели детство в замке Тегель, который часто посещали образованные и известные люди того времени. Здесь регулярно бывал наследный принц, будущий король Фридрих Вильгельм III. А однажды сре­ди гостей появился даже великий Гете, с которым через много лет судьба снова свела Александра. Однако тогда девятилетний ребенок вряд ли обратил внимание на по­эта-натуралиста.

Страсть к путешествиям, по-видимому, проявилась у мальчика очень рано. Существует рассказ о том, что по­служило толчком для развития его склонностей. Однаж­ды в старой башне ботанического сада в Берлине он яко­бы увидел драконово дерево и загорелся желанием посетить его родину. Через много лет на пике Тенерифе эта мечта осуществилась. Однако, скорее всего, для развития на­клонностей Гумбольдта существовали более глубокие при­чины.

Дети Гумбольдтов получили блестящее по тем време­нам образование. Вначале они учились дома. Гувернер Христиан Кунт, большой поклонник Руссо, привил им любовь к литературе, философии и истории. А доктор Людвиг Гейм, впоследствии ставший известным врачом, занимался с детьми ботаникой и познакомил их с новей­шими знаниями в области естественных наук. Он часто водил их на экскурсии и рассказывал о своих путеше­ствиях по Европе.

После переезда в Берлин детям в качестве учителей пригласили известных ученых, которые в основном чита­ли мальчикам философию, юридические науки, древние языки. Все это очень увлекало старшего Карла, но остав­ляло равнодушным Александра.

В результате фрау Гумбольдт, весьма педантичная и холодная женщина, считала сына неспособным к заняти­ям. На фоне старшего брата, быстро все схватывавшего, он выглядел тугодумом. А отца, который благодаря открытому и веселому нраву, вероятно, сумел бы помочь сыну обрести уверенность в себе, рядом не было. Он умер в 1779 г., когда мальчику едва исполнилось 9 лет. Александр изо всех сил тянулся за старшим братом, но не завидовал ему. Между ними на всю жизнь сохранилась трогательная привязан­ность, несмотря на полное несходство характеров.

И «тугодумие», и «неспособность к учению» объясня­лись довольно просто. Уже в те годы Александра увлека­ли естественные науки. Но занятия ими в высшем свете не приветствовались: ученых-естествоиспытателей здесь с презрением называли «аптекарями» и смеялись над ними. Родственники откровенно насмехались над увлечениями Гумбольдта.

Все это, однако, не сделало Александра угрюмым и не­людимым. Он унаследовал счастливый характер отца. Был весел, приветлив, легко сходился с людьми, но в то же время отличался насмешливостью и скептицизмом.

В 1787 г. братья по настоянию матери отправились продолжать образование во Франкфуртский университет — он был ближе всех к дому. Однако уже через год Алек­сандр вернулся в Берлин, где занимался греческим язы­ком и ботаникой, а в 1789 г. вместе с Карлом уехал в зна­менитый Геттингенский университет и стал изучать все науки разом.

Из стен этого университета, где в основном преподава­ли научные светила, вышли многие знаменитые ученые. В результате Гумбольдт уже в начале жизненного пути при­обрел широкие знакомства в ученом мире. Но, пожалуй, наибольшее влияние на юного Александра оказал Георг Форстер — один из зачинателей научных географических путешествий, спутник Дж. Кука. Во время их совместного путешествия по Европе, состоявшегося в 1790 г., Форстер обучал молодого друга приемам наблюдений за природой. Ученик не только хорошо усвоил уроки, но развил их и со временем достиг более значительных результатов.

В Англии Александр познакомился с известным путе­шественником и натуралистом Джозефом Бэнксом, рас­сказы которого пробудили у него горячее стремление по­бывать в тропических странах.

Вернувшись из путешествия, Гумбольдт по требова­нию матери, не желавшей слышать ни о каких путеше­ствиях и научных занятиях, продолжил образование в Торговой академии в Гамбурге, затем в Горной академии во Фрайбурге, где стал учеником еще одного выдающего­ся ученого — геолога А. Г. Вернера.

Наука, причем разные ее области, страстно привлекала Гумбольдта. Однако в эти годы он не мог отдаться ей пол­ностью. Целых пять лет, с 1792 по 1797 г., ему пришлось проработать горным чиновником (обербергемейстером) во Франконии. Во время разъездов молодой чиновник мог за­ниматься минералогией и даже напечатал ряд статей в раз­ных научных журналах. Однако он добросовестно относился к своим основным обязанностям. При Гумбольдте добыча на шахтах значительно возросла. Поэтому подаю­щему надежды чиновнику предложили переехать в Берлин, чтобы возглавить горное дело и солеварни Германии. Од­нако кабинетная работа не привлекала будущего ученого. Эн предпочел остаться на прежнем месте, чтобы иметь воз­можность продолжать исследования.

Узнав об опытах Гальвани над «животным электриче­ством». Гумбольдт начал проводить эксперименты на собственном теле. Врач делал ему разрезы на спине, которые альванизировались различными способами. В результате Гумбольдт на много лет раньше Дюбуа-Реймона пришел к воду о том, что электрические токи в организме —результат нервной деятельности. Попутно молодой ученый готовил себя к путешествиям. Он учился определять широту и долготу, занимался практической астрономией.

3 эти годы Гумбольдт сошелся с И. В. Гете, который ~ не только великим поэтом, но и крупным ученым-ествоиспытателем. Позже они разошлись и даже стали -лучными оппонентами. Однако Гете всегда уважал Алек­сандра и писал о нем: «Он настоящий рог изобилия вот-отношении наук».

И все же только после смерти матери, когда Гумбольдт -.случил наследство в 85 тысяч талеров и обрел матери­альную независимость, он смог целиком посвятить себя юбимому делу — науке и путешествиям. Но в Европе было неспокойно, наполеоновские войны набирали силу; присоединиться к какой-нибудь экспедиции оказалось невозможным, ехать же одному не хотелось.

Тогда Гумбольдт решил организовать экспедицию на собственные средства и пригласил участвовать в ней не рас­полагавшего деньгами талантливого ученого-ботаника Э Бонплана, также бредившего путешествиями. Вместе на корвете «Писарро» 5 июня 1799 г. они отправились в Аме­рику для того, чтобы, как в письмах сообщал друзьям Гум­больдт, «ознакомить мир с областями, веками остававши­мися неизвестными большинству европейских государств», и «собрать фактический материал для построения науки, -ишь контуры которой обрисовались к настоящему момен- ту и которая весьма туманно и разнообразно величается то естественной историей мироздания, то теорией Земли, то физической географией». «Моя главная цель, — позже, уже из Америки, писал ученый, — физика мира, строение зем­ного шара, анализ воздуха, физиология растений и живот­ных. наконец — общие отношения органических существ в неодушевленной природе...» И эту грандиозную задачу Гум­больдт выполнил, став основоположником нового комп­лексного метода изучения мира. Но для этого понадоби­лось не одно путешествие, а вся его долгая жизнь.

Вскоре маленькая каюта на корабле превратилась в ла­бораторию. Ученые, используя каждую остановку, стара­лись собрать коллекции. Прекрасная пара увлеченных своим делом молодых людей стремилась возвестить со­временникам о начале новой эпохи познания окружаю­щего мира. Вскоре судно достигло о. Тенерифе. Путеше­ственники поднялись на его пик и провели на острове многочисленные наблюдения, а затем отправились в Но­вый Свет.

16 июля 1799 г. путешественники сошли на берег Ве­несуэлы. С первых же шагов они были ошеломлены красо­той и богатством впервые увиденной тропической приро­ды. Первые три дня они метались, не в силах остановиться на изучении чего-то определенного. Импульсивный Бонплан клялся, что сойдет с ума, если эти чудеса вскоре не исчерпаются. Не менее возбужден, по всей видимости, был и холодный, рассудочный Гумбольдт.

В этой экспедиции, ставшей «звездным часом» для Гумбольдта, молодой ученый посетил Венесуэлу, до того времени закрытую для неиспанцев, провел 4 месяца на р. Ориноко и доказал ее связь с Амазонкой. Собрав ог­ромный материал в Венесуэле, он не остановился на этом и отправился на Кубу, затем вернулся на материк, под­нялся по р. Магдалене, преодолел горный перевал и вы­шел в Кито. Потом исследовал Анды вплоть до северного Перу и побывал в верховьях Амазонки. Много внимания было уделено изучению вулканов. Гумбольдт поднялся на Чимборасо до высоты 5881 м над уровнем моря и, хотя не достиг кратера (высота вулкана составляет 6272 м), все же поставил рекорд, так как до него ни один исследователь не добирался до столь высокой отметки. Гумбольдт очень гордился этим восхождением, поскольку в то время Чим­борасо считался самой высокой вершиной мира.

В марте 1803 г. оба путешественника прибыли в Мек­сику, где за год обошли все провинции. Гумбольдт про­должил изучение вулканов, в т. ч. Попокатепетля. Затем из Веракруса вновь направился в Гавану, а оттуда — в североамериканские города Филадельфию и Вашингтон. В США Гумбольдт ехал, предварительно списавшись с президентом Джефферсоном, тоже крупным ученым. В Ва­шингтоне немецкий ученый встретился не только с ним, но и с другими американскими государственными деяте­лями. Один из них писал: «Сокровища его знаний стоят больше, чем самый богатый золотой рудник». Гумбольдта приглашали остаться в США, но он отказался и в августе 1804 г. вместе с Бонпланом вернулся в Европу.

Путешествия по тропическим районам Южной Аме­рики и сейчас трудны и опасны, а двести лет назад уче­ным тем более было несладко. По Ориноко пришлось плыть на неудобных пирогах, лежа плашмя на дне, чтобы увеличить устойчивость лодки. Однажды во время бури они едва не погибли в волнах реки. Друзей мучили мос­киты, Бонплан заболел тропической лихорадкой, и Гум­больдт очень тревожился за его жизнь. Влажность была так высока, что буквально все пропиталось водой. Мно­гие коллекции из-за этого погибли. В горах часто шли проливные дожди, и однажды путешественникам пришлось идти босиком, с трудом передвигая израненные ноги и па­дая от усталости.

Несмотря на то что экспедиция не совершила никаких территориальных открытий, по научным результатам исто­рики причисляют ее к величайшим. Именно тогда Гум­больдт апробировал свой метод научных исследований, став­ший образцом для путешествий XIX века. Ученые привезли с собой огромные коллекции: только гербарий состоял из 6 тыс. экземпляров растений, около половины которых не были известны науке. Материалы, полученные экспедици­ей, Гумбольдт анализировал около тридцати лет, и не один, а с целым рядом других ученых. При этом следует учиты­вать поразительную работоспособность Гумбольдта: для сна ему хватало 4—5 часов в сутки, и такой режим нисколько не влиял на состояние его здоровья.

Как позже выяснилось, существенной чертой характе­ра ученого было его абсолютное бескорыстие, когда дело касалось науки. На организацию своей знаменитой экс­педиции он истратил 52 тысячи талеров, 180 тысяч ушло на обработку и издание ее результатов. Таким образом, личное состояние Гумбольдт полностью израсходовал на научные цели.

Два года после путешествия ученый жил в Берлине. Прусский король Фридрих Вильгельм III осыпал его на­градами, сделал камергером и назначил пенсию в 5 тыс. талеров. Однако атмосфера родного города была не по душе Гумбольдту. По его словам, немецкое общество «не­навидит все, что мешает спать». В результате он перебрался в Париж, где Наполеон очень ревностно заботился о раз­витии наук, и прожил там почти 20 лет. Тем не менее отношения с Бонапартом у Гумбольдта не сложились. Его возмутила фраза императора, сказанная при первой встре­че: «Вы занимаетесь ботаникой? Моя жена это тоже дела­ет». Вероятно, у Гумбольдта были основания заявлять: «Он [Наполеон] был холоден с Бонпланом и ненавидел меня».

В 1826 г. Гумбольдт покинул любимый им Париж, где в его распоряжении была прекрасная библиотека и где он мог общаться с крупнейшими учеными того времени. Король, знавший Гумбольдта с детства и очень его це­нивший, пригласил ученого в Берлин. Отказаться было невозможно: это оскорбило бы короля, действовавшего из лучших побуждений.

В Берлине Гумбольдту пришлось терпеть ненавистное светское общество и сопровождать Фридриха в поездках по Европе. Однако вскоре ученому вновь посчастливилось. В 1829 г. он отправился в следующую экспедицию, на этот раз в Западную и Юго-Западную Сибирь, по приглашению Николая I. В России Гумбольдт посетил Новгород, Моск­ву, Нижний Новгород, Урал, степные районы близ Тоболь­ска и Барнаула, Алтай, Джунгарию, Киргизские степи. А на обратном пути были охвачены Омск, Златоуст, Орск, Орен­бург и Самара. Далее путешественник спустился до устья Волги, вернулся по ней в Царицын (Волгоград), а оттуда направился через Воронеж и Тулу в Москву, где завершил свое второе путешествие.

Здесь, дожидаясь аудиенции у императора, ученый по­знакомился со многими известными учеными. Встречал­ся он и с Пушкиным, который в светском разговоре заме­тил: «Не правда ли, что Гумбольдт похож на тех мраморных львов, что бывают на фонтанах? Увлекательные речи так и бьют у него изо рта».

Анализ материалов, полученных в этой экспедиции, позволил Гумбольдту прийти к очень глубоким выводам. Он выяснил природу Арало-Каспийской низменности, впервые указал границы Средней Азии и ввел в употреб­ление сам термин, указал различия и связь горных хреб­тов Центральной Азии.

В целом же заслуги Гумбольдта перед географической наукой огромны. Он умел делать глобальные выводы там, где другие видели лишь многообразие разрозненных фак­тов. Недаром ученый писал: «Главным моим побуждени­ем всегда было стремление объять явления внешнего мира в их общей связи, природу как целое, движимое и ожив­ляемое внутренними силами».

Помимо названных выводов, ученый сумел наметить закономерности в размещении флоры и фауны в соответ­ствии с высотой места и в связи с этим разработал основ­ные идеи климатологии. Он впервые высказал мысль о воз­можности и необходимости применения изотерм. Его труды стали основой климатологии и географии растений. Кроме того, Гумбольдт первым указал на различие хребтов и плос­когорий, уточнил определения горных вершин, произвел точные вычисления высоты горных хребтов и высоты мате­риков. Он также создал учение о земном магнетизме и стал инициатором создания магнитных обсерваторий.

Что касается Гумбольдта-путешественника, то, пожа­луй, наилучшим образом эту сторону его деятельности охарактеризовал Н. Фрадкин, писавший: «Среди его от­крытий нет ни обширных горных хребтов, ни громадных речных бассейнов, ни великих озер. Но недаром во мно­жестве сочинений о Гумбольдте повторяется крылатая фраза о вторичном открытии им тропических стран. Он действительно как бы заново открыл для науки многоли­кий тропический мир».

Несмотря на крайнюю занятость, Гумбольдт не был свободен от политических идей своего времени. Послед­ние годы жизни ученый провел в Пруссии при дворе. Однако придворная жизнь тяготила ученого. Окружаю­щие считали его якобинцем, оставшимся верным гумани­стическим идеям конца XVIII в.; они ненавидели ученого и плели против него интриги. Единственной защитой был король, любивший Гумбольдта и позволявший ему вы­сказывать все, что тот думал. Удовлетворял монарх и мно­гочисленные просьбы, касающиеся помощи ученым. Кро­ме того, Гумбольдт выступал в защиту политических изгнанников, в частности Г. Гейне, отстаивал права евреев.

Зато демократически мыслящие люди ценили эти осо­бенности знаменитого ученого. Рассказывают, что во время революции 1848 г., когда рабочие повсюду искали оружие и обыскивали дома знати, у порога Гумбольдта был вы­ставлен специальный караул, чтобы по ошибке к нему никто не ворвался.

Гумбольдт не был женат и не имел семьи. Его един­ственной любовью была наука. Ей он отдал свою жизнь и состояние. Материальное положение ученого в старости было очень незавидным. Так, будучи должен значитель­ную сумму банкиру Мендельсону, Гумбольдт даже не знал, принадлежат ли ему вещи в доме.

В конце апреля 1859 г. Гумбольдт сильно простудился и спустя несколько дней скончался, не дожив всего четы­рех месяцев до девяностолетнего юбилея. Хоронили его за счет государства с большими почестями. На улицах, по которым двигалась похоронная процессия, фронтоны до­мов были задрапированы черной тканью. В последний путь ученого провожали король, принц-регент, королева. Гроб поместили в семейном склепе в парке Тегеля.

В последние годы жизни ученый работал над мону­ментальным трудом, который сначала предполагал назвать «Книга природы», но потом выбрал другое, с его точки зрения, более подходящее название — «Космос». Книга, по словам Гумбольдта, должна была изобразить весь ма­териальный мир не только Земли, но и небесных светил. Вышло 4 тома. Пятый остался неоконченным.

В общей сложности перу ученого принадлежат 639 на­учных трудов. Свои путешествия он описал в книгах: «Пу­тешествия в равноденственные [тропические] области 'Нового Света в 1799—1804 гг.» (рус. перевод в трех томах издан в 1963—1964 гг.), «Минералогическое и геогности­ческое путешествие по Уралу, Алтаю и Каспийскому морю» (нем. издание 1837—1842 гг.), «Фрагменты геологии и кли­матологии Азии» (нем. издание 1832 г.), «Центральная Азия» (рус. перевод сделан в 1915 г.).